— А как же быть со школой. Клер? Теперь у тебя не будет времени на преподавание; но даже если бы оно нашлось, большинство жителей деревни были бы крайне шокированы, вздумай ты учить их детей, живя в Эбердэре в качестве, столь неподобающем для порядочной женщины, — чопорно поджав губы, заявила Эдит.

— Я надеюсь, что Маргед сможет вести занятия по будним дням. — Клер взглянула на свою подругу. — Маргед, ты согласна?

Та широко раскрыла глаза. — Ты думаешь, я справлюсь? Ведь до сих пор я вела занятия только в воскресной школе, и кроме того, у меня нет твоего образования.

— Ты прекрасно справишься, — заверила ее Клер. — Уроки, которые тебе придется вести, мало чем отличаются от того, чему ты учила в воскресной школе: те же самые чтение, письмо, основы правописания, арифметика и домоводство. Основное различие состоит в том, что в моей школе теперь меньше времени отводится на изучение Писания. И еще у старших учеников больший объем знаний. Само собой разумеется, что пока ты будешь замещать меня, ты будешь получать учительское жалованье.

Как Клер и предполагала, упоминание о жалованье окончательно убедило Маргед. У нее было трое детей, и ей всегда хотелось иметь побольше денег, чтобы дать им все самое лучшее.

— Хорошо, Клер, я согласна. Буду стараться изо всех сил.

— Вот и прекрасно. Я уже составила планы уроков и написала заметки относительно каждого ученика, чтобы было ясно, кто на каком уровне находится. Если ты зайдешь ко мне после собрания, я дам тебе все, что может понадобиться. — Клер повернулась к Эдит. — Дорогая, в ближайшие три месяца у Маргед будет очень много дел. Я понимаю, что это прибавит тебе хлопот, но не могла бы ты заменить меня на это время в воскресной школе?

Почтенная матрона сначала изумилась такой просьбе, но потом обрадовалась.

— Ну конечно, дорогая, если тебе это необходимо. Другой член группы, Билл Джонс, сказал:

— Знаешь, поскольку мы с тобой живем по соседству, я. пожалуй, буду приглядывать за твоим домиком.

— А если кто-нибудь скажет о тебе хоть одно худое слово, я его так отбрею, что всю жизнь будет помнить, — решительно добавила его жена Гленда.

Растроганная Клер закусила губу.

— Огромное вам спасибо. Какое счастье, что Бог дал мне таких друзей!

Про себя она поклялась, что ни за что не обманет их доверия.

— А вот краткие заметки о том, что именно изучает сейчас каждый ученик. — И Клер вручила Маргед последнюю стопку бумаги из тех, которые она исписала после визита в Эбердэр.

Маргед просмотрела все листки, время от времени задавая вопросы. Закончив, она с беспокойством сказала:

— Трое из них знают почти столько же, сколько и я. В конце концов прошло не так уж много времени с тех пор, как я ходила в твой класс для взрослых.

— Не тревожься, Маргед. Как раз с наиболее развитыми учениками тебе будет легче всего. Во-первых, по большей части они занимаются сами, не прибегая к помощи учителя, а во-вторых, помогают учить малышей. Так что будь уверена: у тебя все получится как нельзя лучше. И помни: если возникнут какие-то вопросы или трудности, то я буду неподалеку — всего лишь в двух милях от тебя.

Маргед улыбнулась, но в ее улыбке все еще сквозила некоторая робость.

— Ты, как всегда, все устроила и все предусмотрела. А я все равно боюсь… Но знаешь, Клер, меня так воодушевляет твоя вера, твоя уверенность, что я справлюсь! Ведь пять лет назад я даже не умела читать. Кто бы мог представить себе, что когда-нибудь я сама стану учительницей?

— Вот именно. Больше всего меня волнует то, что, вернувшись в школу, я окажусь там совершенно ненужной. — Хотя Клер сказала это шутливо, на сердце у нее и впрямь было неспокойно: она понимала, что ее слова могут обернуться правдой.

Если Маргед наберется опыта, она станет прекрасной учительницей, в чем-то даже лучше, чем Клер. Ведь хотя Маргед менее образованна, у нее куда больше терпения…

Покончив с делами, Маргед откинулась на спинку своего стула и начала мелкими глотками пить чай, который приготовила Клер.

— А как он выглядит? Клер не поняла вопроса.

— Кто? — недоуменно спросила она.

— Трегар, или, вернее, граф Эбердэр, как его теперь называют. — Маргед лукаво покосилась на Клер. — Наш Никлас. Ему нечасто удавалось улизнуть от своих сторожей и прибежать в деревню, чтобы поиграть со здешними ребятишками, но я его не забыла — такого, как он, невозможно забыть. Ты тогда, конечно, была маленькая, младше меня, так что вряд ли хорошо его помнишь. Он был проказник и сорванец, но без малейшей вредности или чванства. И по-валлийски он говорил не хуже нашего. Не то что старый граф.

— А я и не подозревала, что он знает валлийский, — удивленно протянула Клер. Представители уэльской знати обычно говорили только по-английски, а в манерах и быте старались быть еще большими англичанами, чем сами англичане, так что Никлас Дэйвис волей-неволей вырос во мнении Клер. — Во время своего визита я беседовала с ним по-английски.

— Мне вспоминается то время, когда он только что вернулся из Оксфорда вместе со своими тремя друзьями, — задумчиво проговорила Маргед. — Кто-то рассказал мне, что в Лондоне их называли «Падшими ангелами». Никлас, такой же смуглый и красивый, как сам дьявол. Люсьен, белокурый и прекрасный, как Люцифер. Еще Рэйфиел, ставший теперь герцогом, и лорд Майкл, от которого потом пошли все беды Пенрита. Пожалуй, все они были немного шальные, но зато как хороши собой! Других таких красавцев я в жизни не видела. — Она усмехнулась. — Кроме моего Оуэна, конечно. Хорошо, что как раз в ту пору он за мною ухаживал, иначе я бы, пожалуй, могла и не устоять и сделаться падшей женщиной.

— Уверена, что ты преувеличиваешь.

— Ну разве что самую малость. — Маргед допила свой чай. — Стало быть, теперь Никлас стал графом и снова поселился дома, после того как столько лет мотался по всяким языческим странам. Интересно, он все так же красив, как и раньше?

— Да, — сухо произнесла Клер. Маргед с надеждой ждала новых подробностей и, не дождавшись, спросила:

— А ты видела в поместье каких-нибудь диковинных зверей? Говорят, что из своих путешествий нынешний граф прислал сюда каких-то странных тварей и они теперь бегают по усадьбе. Я едва удерживаю детей, которые все время рвутся проникнуть туда и разведать, что к чему.

— Я не видела в Эбердэре никого более экзотического, чем павлины, а они были там и раньше. — Сложив все бумаги в аккуратную стопку. Клер отдала ее подруге.

Поняв, что пора уходить, Маргед встала.

— Ты ведь будешь приходить на собрание нашей группы, правда?

— Конечно. — Сказав это, Клер вдруг заколебалась. — Во всяком случае, когда смогу. Лорд Эбердэр говорил, что собирается взять меня с собой в Лондон.

Брови ее подруги взлетели вверх.

— Правда? Экономку он бы с собой не взял, — шутливо заметила она.