— Что-нибудь еще?

— За это, — сказала Ребекка, не спуская глаз с толстяка, — я заплачу две тысячи долларов. Наличными. А прямо сейчас дам вам аванс в двести пятьдесят долларов. Если мне не понравится, как вы подготовили мотоцикл, или я подумаю, что бумаги выглядят несоответствующим образом, сделка отменяется. Вы оставляете у себя эти двести пятьдесят, а я пойду искать в другое место.

— Здесь вы не найдете никого, кто бы мог вам помочь лучше меня, — сказал Хименес. — Особенно такого, кто в довершение ко всему еще и держал бы язык за зубами. — С легкостью, странной для таких неуклюжих пальцев, он сделал жест, демонстрирующий застегивание рта на «молнию». А затем подмигнул.

Ребекка пожала плечами.

— Так что, договорились?

Хименес задумался. При этом оба его глаза исчезли в складках жира. Наконец он кивнул:

— Конечно. Когда он вам нужен?

— Могу я забрать его завтра?

— Если хотите, можете забрать его сегодня вечером, — выдохнул Хименес с присвистом.

— Завтра подходит.

— Bueno[24]. — Он протянул руку. Ребекка ее пожала. Через мягкий жир кости даже не прощупывались.

Сезар покатил мотоцикл, готовясь начать работу прямо сейчас. Хименес с трудом потащился по направлению к магазину.

— Пошли, — бросил он Ребекке. — Зайдем внутрь. Дадите аванс и запишете на бумагу все свои требования.

— Ты что, с ума сошла? — прошептала Тереза за спиной толстяка.

Ребекка обняла ее за плечи.

— Не беспокойся.

Они последовали за Хименесом. Он все еще усмехался. А почему бы ему не веселиться? Ведь этот мотоцикл вообще ничего не стоит. Так что единственные его расходы будут связаны с документами. Ребекка молилась, чтобы они оказались хорошими. Ей было безразлично, что Хименес об этом думает. Пусть считает, что она перевозит наркотики. Так даже лучше, чем если бы он догадался о ее истинных целях. В этом случае, сдав ее полиции, он мог бы рассчитывать на большее вознаграждение, чем от продажи этого никчемного мотоцикла.

* * *

Из мастерской Хименеса Ребекка повела Терезу обратно в ломбард. Здесь она собиралась расстаться с цепочкой от Тиффани. Нужно было расплатиться с Хименесом и оставить кое-что на дорогу. Но она поклялась, что в течение трех месяцев обязательно приедет в Ларедо, не важно как, и выкупит ее. Эта цепочка была единственным, что у нее осталось от матери.

— Почему ты думаешь, что Хименес сделает тебе правильные документы? — спросила Тереза, когда Ребекка вышла из ломбарда.

— Потому что я бывала в подобных местах и знаю людей такого типа.

— Откуда?

Ребекка слабо улыбнулась:

— От твоего отца. Я имею в виду настоящего отца, Райана Фостера. В те времена, когда мы с ним встречались, он таскал меня по таким заведениям, что ты и представить себе не можешь.

— Вот как? — Тереза замолкла, а всю обратную дорогу до отеля говорила Ребекка, излагая план пересечения границы. Тереза же не проронила ни слова — никаких вопросов насчет мотоцикла, никаких опасений по поводу границы. Ребекка ощущала, что мысленно Тереза уже распрощалась с надеждой вырваться на свободу и приготовилась к тому, что на границе ее арестуют и отправят назад в Сан-Франциско. И не исключена возможность, что она рассматривает такую перспективу даже с некоторым облегчением.

У Ребекки же настроение в данный момент было совершенно иным. В первый раз она почувствовала, что у них есть реальные шансы. Достаточно было сделать на мотоцикле всего лишь круг по двору, как к ней чудесным образом вернулись давно забытое чувство бесшабашности, стремление отбросить в сторону всякую осторожность и смело броситься навстречу течению. Именно то, чего она так старательно избегала все эти тринадцать лет. Лучше умереть, как лев, чем жить, как овечка. Кто это сказал? Не важно. В данный момент этот мотоцикл символизировал все, к чему она стремилась и что можно было вкратце выразить одним словом — избавление.

Сейчас самым главным было подготовить Терезу к любым вопросам, которые могут задать на границе. В магазинчике по пути она купила бумагу и ручки, и они отправились в отель, чтобы составить правдоподобную легенду.

На следующее утро Ребекка сдала номер и расплатилась. Что бы ни случилось сегодня, больше в этот отель они не возвратятся. Если придется провести в Ларедо еще несколько дней, она найдет что-нибудь попроще и подешевле. Но она искренне рассчитывала, что они покинут Ларедо еще до захода солнца. Если, конечно, не подведет Хименес.

Час спустя они уже были у мастерской Хименеса, застав хозяина примерно в той же позе, что и накануне. То есть сидящим на корточках (неужели для такой туши это положение удобно?), только на сей раз перед мопедом, который держал его сын. Увидев их, он просиял и поднялся во весь рост. Вот так примерно появляется из глубины океана огромная медуза.

— Кого я вижу? Muchacha с cojones. Сегодня вы будете очень довольны.

— У вас готово? — спросила Ребекка.

— Пошли, посмотрите.

Они последовали за ним к сараю. Хименес эффектным жестом распахнул дверь, и их взорам предстал сияющий мотоцикл. Расписанный языками пламени бензобак и крылья были закрашены черным. Двигатель выглядел чистым, все хромированные части отполированы.

— Я сделал все, что вы просили, — сказал он. — Новые шины, новая покраска, новое сцепление и полное обслуживание по высшей категории. Я также приладил сиденье под маленькую попку. — Он в шутовском смущении прижал похожие на бананы пальцы к губам. — Ой, что это я. Имелось в виду, что поставлено заднее сиденье, как вы просили. — Он захихикал.

Ребекка бросила взгляд на потертое маленькое сиденье, приспособленное к заднему крылу. Тереза определенно натрет на нем зад. «Новые» шины тоже были довольно потертыми и прошли по меньшей мере пару сотен миль. Нет сомнений, что все остальное «обслуживание» проведено в таком же духе. Но по крайней мере у мотоцикла сейчас был товарный вид.

— Красиво, а? — подал голос Хименес, лаская бензобак. — Ходит как часы.

— Дайте посмотреть бумаги, — сказала Ребекка.

— Они тоже очень красивые. — Хименес широко улыбнулся, извлек пластиковую папку и положил на сиденье. Ребекка просмотрела бумаги. Они выглядели внушительно. Там числилось, что она купила этот мотоцикл пять лет назад. Хименес даже оформил дорожную страховку из Санборна, что облегчало пересечение границы в Мексику. Ее настроение улучшилось.

— Похоже, они в порядке, — заметила она. — Почти как настоящие.

— Почти как настоящие? — Хименес усмехнулся. — Они действительно настоящие, muchacha. Такие же настоящие, как и вы.

— Ясно. — Она кисло улыбнулась, давая понять, что оценивает эту тонкую шутку.