— Сколько?

Ом бросил на часы скучающий взгляд.

— Триста долларов.

Она поморщилась.

— Но они стоят в десять раз дороже.

Он пожал плечами.

— Не хотите, не соглашайтесь.

Ребекка знала, что должна согласиться.

— У вас есть какие-нибудь другие часы, которые вы могли бы дать мне в придачу, чтобы я могла ими пользоваться, пока не выкуплю свой «Ролекс»?

Он открыл ящик, достал часы и толкнул через прилавок. Это были электронные часы в черном пластиковом корпусе, стоимостью не больше двух долларов. Но по крайней мере работали. Ребекка знала, что спорить бесполезно.

— Ладно, — сказала она, надевая их на руку. — Беру.

Черкнула закорючку на квитанции и вышла, убирая деньги в карман джинсов. У нее была еще одна ценная вещь — толстая золотая цепочка, которую она редко надевала, но носила с собой повсюду. Цепочка принадлежала ее матери. Это был подарок, купленный отцом у Тиффани. Она решила сохранить ее на самый крайний случай.

Отсутствие тяжелых часов на запястье не вызывало у нее никакого сожаления, а даже наоборот, наполняло еще большим ощущением свободы.

— Все в порядке, — весело сказала она Терезе. — Пошли.

Мастерская Хименеса располагалась в узком переулке. В захламленном дворе стояли и лежали всевозможные мотоциклы. Они вошли в помещение. Здесь тоже было грязно и неприятно пахло ржавым железом. Впрочем, в подобных заведениях всегда стоит такой запах. Кругом, насколько хватало глаз, располагались двухколесные машины — велосипеды (включая и детские), мотороллеры и мотоциклы. У всех у них было одно общее качество, вернее, полное его отсутствие. Они были грязными и ветхими. Из переносного стереопроигрывателя, поставленного на верхнюю полку, раздавались оглушающие звуки рок-музыки.

На полу с рамой некоего устройства, которое выглядело как легкий мотоцикл для езды по бездорожью, возились двое. Само устройство валялось рядом, разобранное на части. Тот, что помоложе, был темноволосый, лет восемнадцати. Волосы, как и положено, собраны в длинный хвостик, свисавший из-под красной бейсбольной кепки. Тот, что постарше, был массивный толстяк лет пятидесяти. Он сидел на корточках, что-то внимательно разглядывая на рамс. Под комбинезоном медленно колыхались складки жира. Он смеялся. Очевидно, какой-то шутке, которую сказал молодой. Половину обрюзгшего лица закрывали большие усы. Они оба подняли глаза на Ребекку с Терезой. При этом толстый засмеялся еще сильнее, как будто их прибытие придавало шутке дополнительную пикантность.

— Buenos dias[18], — поздоровалась Ребекка, тщательно выговаривая испанские слова. — Сеньор Хименес, это вы?

Толстый мужчина с усилием поднялся и, все еще улыбаясь, выпрямился, уперев руки в обширные бедра. Поблескивающие глазки почти терялись в складках жира вокруг щек. Он протянул руку, растопырил похожие па бананы пальцы и мягко повернул регулятор громкости на стереопроигрывателе. В помещении стало потише.

— Emilio Jimenez, a vuestro servicio[19], — произнес он с насмешливой галантностью. — Чем могу быть вам полезен, леди?

— Нам бы хотелось купить подержанный мотоцикл, — сообщила она ему.

Живот толстяка затрясся мелкой дрожью. Можно было подумать, что его вновь одолел смех.

— Нет ничего проще.

Он извлек из кармана сигарету и закурил, внимательно при этом их рассматривая. Затем вдохнул дым глубоко в легкие — Ребекка могла слышать, как внутри этой цитадели жира скрежещут работающие бронхи, — а потом дернул головой, приглашая их вглубь магазина, где виднелись разные типы мотороллеров.

— Выбирайте, — объявил он, лучезарно улыбаясь.

— Нет, — сказала Ребекка. — Мне нужен настоящий мотоцикл. Туристский.

— Туристский? — повторил он, поднимая тяжелые брови.

— Пусть будет старый, это не важно. Только лишь бы на ходу и достаточно крепкий, чтобы выдержать меня, дочку и пару рюкзаков.

Хименес перевел взгляд с Ребекки на Терезу, скептически изучая этих двух неказистых англоязычных существ женского пола.

— А вы прежде на полноразмерном мотоцикле ездили?

— У меня есть права, — сказала она, очаровательно улыбаясь. — И еще одна необходимая деталь: он должен быть дешевым.

— Насколько дешевым?

— Не больше двух тысяч баксов. А лучше меньше.

— Туристский мотоцикл на ходу, который стоил бы меньше двух тысяч долларов? — проворчал он насмешливо.

— Я же говорю вам, мне безразлично, насколько он стар.

— Когда мотоциклы становятся очень старыми, — заметил Хименес, — они превращаются в предметы антиквариата. Вы меня понимаете? И цена на них начинает снова подниматься. — Он усмехнулся, и тут же по его животу друг за другом начали гоняться свободные массы жира. Ребекка подумала, не является ли смех у него своего рода нервным тиком. — Пошли выйдем во двор, — пригласил Хименес и двинул свою тушу вперед.

Они последовали за ним. Тереза скосила глаза на Ребекку. Ни сам этот человек, ни его мастерская доверия девочке не внушали.

Хименес показал им свой ассортимент. По большей части это были двухсотпятидесятые или трехсотпятидесятые машины, которые прожили тяжелую жизнь и теперь пребывали в безнадежно плачевном состоянии. По своему опыту Ребекка знала, что любая из них развалится сразу же, как только выедет со двора мастерской, а некоторые, может быть, даже раньше.

— Мне нужно что-нибудь побольше — сказала она. — И… получше.

— А эти чем плохи? — спросил Хименес, расплывшись в улыбке.

— Эти хороши всем, но мне нужно что-нибудь помощнее.

— Так вам нужен настоящий мотоцикл?

Ребекка повернулась. Сзади стоял парень с хвостиком и вытирал ветошью черные пальцы. Это был очень красивый молодой человек с твердым, насмешливым выражением лица.

— У меня есть мотоцикл на продажу, — сказал он, обращаясь к ней. — Если вам, конечно, нужен настоящий мотоцикл.

— За сколько? — спросила Ребекка.

— Посмотрите вначале, — сказал он. — Покажи ей, папа.

Хименеса одолел очередной приступ смеха. Тереза восхищенно наблюдала колыхания валиков изобильной плоти.

— Это не для вас, — наконец проговорил он. — Сезар пошутил.

— Почему бы не посмотреть? — настаивала Ребекка.

— Ладно, — согласился Хименес. — Я покажу вам. Vamos[20].

Мотоцикл Сезара стоял в сарае, в задней части мастерской. Хименес извлек откуда-то связку ключей и отпер дверь. Ребекка заглянула внутрь. Это был «харлей» старой модели, похожий на тот, на каком они с Райаном ездили в юности. Топливный бак был разрисован гипертрофированными языками пламени. Вперед выдавалась длинная хромированная вилка. Ну прямо как в «Беспечном ездоке»[21]. Руль круто устремлялся вверх. Насчет старомодных прикольных кронштейнов у Ребекки было сильное подозрение, что они сейчас запрещены.