– Что ты собираешься сделать? Убить меня? Так же, как когда-то убил Дженни?

Лицо Джона исказилось от ярости:

– Я не убивал Дженни!

– Ну вот и опять ты соврал, Трей. Трей…

Мысли Лили заметались. Трей… Друг Моргана. Как Джон может быть Треем?

Неожиданно она все поняла. Где-то в дальних уголках памяти сохранилось воспоминание о том, как иногда называли ее друга – Джон Крэндал III. Третий. Трей – как произносят на Юге. Тот самый Трей, о котором ей когда-то поведал Элиот.

– Именно ты убил ее, – жестко сказал Морган.

– Нет, это ты ее убил! – взвизгнул Джон. – Ведь это ты был тогда с ней, а не я!

Морган закрыл глаза, словно не желая продолжать разговор. Его лицо было страшным от кровоподтеков.

Джон некоторое время изучающе смотрел на него, затем его лицо стало лукавым. Он вскинул голову и криво усмехнулся:

– Теперь я понимаю. Ты преследовал меня все это время, потому что чувствовал свою вину. – Его довольный смех эхом отразился от голых сырых стен. – Конечно, в этом все дело. Мне давно следовало бы догадаться. – Смех резко оборвался, и Джон презрительно фыркнул: – Морган-святоша, Морган, который, как все думали, не способен сделать ничего плохого! Интересно, что такое ты ей тогда сказал? Что заставило ее прыгнуть?

– Я ничего ей не говорил! Я только сидел и слушал. Она рассказала мне о своей беременности.

Лицо Джона выразило удовлетворение:

– А она рассказала тебе о том, каков я в постели? Как ей понравилось? И о чем ты подумал, когда узнал, что это моя плоть – плоть бедняка Джона Крэндала – проникла в сладкую глубину маленькой Дженни Мур? Моя, а не твоя! Не всеобщий любимец, безупречный Морган Элиот овладел ею, а я! Черт возьми, Морган, тогда тебе не нужно было ни о чем беспокоиться! – Джон просто кипел от ярости. – Тебе все слишком легко давалось. Деньги. Любовь окружающих. Тебя все просто обожали. А если бы мой отец не разорился, все любили бы меня.Твой отец тоже должен был бы потерять свое состояние, однако вышло иначе. Разорился только мой. Только мой. Мне пришлось кое-как сводить концы с концами, и к тому же у меня на руках осталась мать. И все это время рядом были вы с Дженни – беззаботные и гордые. Счастливые избранники судьбы. Но я отнял у тебя Дженни! – Джон ухмыльнулся. – Интересно, каково тебе было тогда, Морган? Что чувствуешь, когда то, чем ты хочешь обладать, у тебя вдруг отбирают?

Морган лежал не шевелясь.

– Мы были друзьями, Трей. Ты, я и Дженни. И для меня не имело никакого значения то, что ты стал беден.

– Нет, еще как имело, черт возьми! Это сквозило во всем, что ты делал, во всем, что говорил! Но только я не собирался всю свою жизнь оставаться бедняком. Моя мать умерла, и я обрел долгожданную свободу. Я решил бросить вызов судьбе. Но чего бы я смог добиться, если бы меня по рукам и ногам связывала Дженни, точно так же, как до нее – моя мать? Наконец-то я почувствовал вкус свободы, и – проклятие! – не желал продолжать прозябать в нищете.

Слезы неистовой ярости заблестели в глазах Крэндала, и он вытер нос рукавом своего великолепного костюма.

– А теперь посмотри, кем я стал! Я богат, у меня есть власть. Ты слышишь меня? – Он сделал шаг к Моргану. – И очень скоро стану губернатором, можешь быть в этом уверен, – подчеркнул Крэндал, словно пытался убедить самого себя в истинности этих слов. – И никто и никогда не мешал мне подниматься наверх. Кроме проклятого Клода Блэкмора! Все шло как нельзя лучше. Все было просто великолепно! До тех пор, пока он не вздумал попросить Лили вернуться домой.

Услышав его слова, Лили затаила дыхание. Болезненное предчувствие чего-то ужасного стало медленно заполнять ее душу.

– Неблагодарный ублюдок! – прошипел Джон. – А ведь я поддерживал его годами! Если бы не я, у него в кармане не осталось бы и цента! – Джон разразился смехом безумца. – Он давным-давно попросил бы Лили вернуться, если бы я постоянно не настраивал Клода против нее. О Боже, не так уж и трудно это оказалось делать! Мне достаточно было время от времени подбрасывать ему рассказ о ее очередной шокирующей выходке. – Внезапно Крэндал стал серьезным: – Я просто не мог допустить, чтобы Лили вернулась. Ведь она могла начать задавать вопросы о своих деньгах.

– Так вот, значит, с чего ты начал, – хрипло произнес Морган. – Ты воспользовался состоянием Лили. А я никак не мог понять, откуда у тебя взялись деньги…

Джон хитро ухмыльнулся:

– Остроумно, как ты полагаешь? Я познакомился с Лили вскоре после того, как Клод заставил ее уехать. Ей нужен был друг. – Джон хохотнул. – Друг, который позаботился бы о немалых средствах, что оставил ей художник.

– Ты распоряжался деньгами Лили?

– Да. Глупая девчонка. Она никогда не задавала вопросов. Как, впрочем, и ее дурачок братец никогда так и не понял, что именно деньги Лили помогли ему удержаться на плаву. Долгие годы все шло просто отлично. До тех пор, пока Клод вдруг не решил, что ему необходимо вернуть Лили домой.

– И поэтому ты задумал от него избавиться? Джон пожал плечами:

– Это было очень легко. Сердечный приступ. Как забавно, скажу я тебе! Никто ничего не заподозрил. – Лицо Крэндала потемнело. – Если бы я только знал о его завещании! У меня не было бы никаких проблем, если бы не это чертово завещание. – Он сокрушенно покачал головой. – А потом, как нарочно, на горизонте появился еще и ты. Ремонтный рабочий? – Джон насмешливо фыркнул.

– Так ты знал? – удивленно спросил Морган и, попытавшись приподняться на локте, застонал – столько боли причинило ему это еле заметное движение.

– Конечно, я все знал. Почему, ты думаешь, я вернулся? Я получил записку от моего человека, Маркуса. Если бы я оказался здесь хоть на день раньше, то, можешь быть уверен, не позволил бы тебе разрушить все, что я создавал годами. Я не допустил бы, чтобы ты сделал заявление в суде. Мне давно следовало избавиться от тебя. Тогда детей отправили бы из города вместе с родственниками – знал бы ты, сколько времени я их искал! – а Лили вернулась бы в Территаун. Как и прежде, она оказалась бы в моих руках, но только теперь побежденная и окончательно сломленная.

Лили пошатнулась, как будто ей неожиданно нанесли удар. Острая боль пронзила тело. Как она могла не догадаться обо всем этом раньше? Лили уже намеревалась подойти к мужчинам и не медля ни секунды дать Джону гневную отповедь, но его слова заставили ее остановиться и прислушаться вновь.

– Ты ведь влюбился в нее, не так ли?

Хотя теперь ей не было никакого дела до чувств, которые испытывал по отношению к ней Морган, Лили отчаянно хотелось услышать его ответ. Однако Морган промолчал. В помещении на несколько секунд воцарилась полная тишина, затем снова заговорил Джон:

– Трудно было не влюбиться, понимаю. Но она принадлежит мне, приятель. Так же, как когда-то Дженни. – Он рассмеялся. – Я позаботился о том, чтобы тебе не досталась Дженни. И Лили ты тоже не получишь. Ты исчезнешь, подобно Клоду. Раз и навсегда.