—Никогда не говори так. — Сердце Эбигейл в буквальном смысле было готово выскочить из груди. — Не хочу находиться под чьей-либо защитой.

—Но это так.

—Нет, нет и нет. — Панический страх, удушливый и липкий, рвался наружу. — Я тут же позвоню, если Блейк явится сюда, потому что у него нет морального права оказывать на меня давление и подталкивать к даче ложных показаний. Противозаконно пытаться меня подкупить с этой же целью. Но я не нуждаюсь ни в чьей защите.

—Ну-ну, успокойся.

—Я сама отвечаю за свои решения и не смогу дальше оставаться с тобой, если ты этого не понимаешь и не можешь принять. Запомни: я сама за себя в ответе.

Эбигейл отступала на пару шагов, а Берт стал впереди, словно защищая хозяйку.

—Послушай, Эбигейл, никто не сомневается в твоих способностях. Да, ты можешь о себе позаботиться и найти выход из трудного положения. Но пойми и ты: служебный долг обязывает меня защищать всех жителей на вверенной мне территории, включая тебя. Нехорошо спекулировать моими чувствами к тебе и использовать их в качестве оружия, чтобы в очередной раз настоять на своем.

—Я не спекулирую.

—Черт возьми, а как еще это назвать?

—Нет… — Эбигейл на мгновение замолчала, стараясь найти разумный ответ: — Я не то хотела сказать, прости.

—К черту извинения! Не смей играть моими чувствами и размахивать ими как кувалдой!

—Ты сердишься. Но я не хотела тебя обидеть. Просто не знаю, как себя вести в подобных ситуациях. Никогда прежде с ними не сталкивалась, вот и не понимаю, как следует поступить, что сказать и какие подобрать слова. Не хочу, чтобы ты взваливал на свои плечи ответственность за меня. Не знаю, как лучше объяснить, а только такое отношение ставит меня в ужасно неловкое положение.

—А ты попробуй. Может, я и пойму.

—Ты устал и не в духе, да и ужин уже остыл. — Эбигейл, злясь на себя, не смогла сдержать хлынувшие из глаз слезы. — Я не думала, что так получится, и не предполагала, что тебя расстроит визит Блейка. Я все делаю неправильно, а как нужно — не знаю. И плакать не хотела, ведь ты решишь, что и слезы я использую как оружие, но это неправда.

—Конечно, неправда.

—Пойду разогрею ужин.

—Вот и хорошо. — Брукс достал из стола вилку и снова сел. — Хорошо, — повторил он, пытаясь насадить на вилку китайскую еду.

—Лучше пользоваться палочками.

—Никогда не пробовал.

—Я научу.

—Как-нибудь в другой раз, а сейчас садись и ешь.

—Ты все еще сердишься. Слезы тебя раздражают, а значит, они и правда оружие.

—Да, я страшно зол и раздражен, потому что ты плачешь и переживаешь о том, чего не хочешь мне рассказать, или вбила себе в голову, что не можешь этого сделать. А еще потому, что люблю тебя.

Слезы, которые с таким трудом удалось унять, хлынули с новой силой. Задыхаясь от рыданий, Эбигейл бросилась к двери и, повозившись некоторое время с замками, выбежала на улицу.

—Эбигейл!

—Не надо, не ходи за мной! Мне надо остаться одной, все обдумать и успокоиться. Тебе лучше уехать и подождать, когда я смогу рассуждать здраво.

—Неужели думаешь, я оставлю тебя в таком состоянии? Когда ты вся на нервах? Говорю же, что люблю тебя и не хочу причинять боль. А получилось, разбил тебе сердце.

Прижав сжатую в кулак руку к сердцу, Эбигейл посмотрела на Брукса полными слез глазами:

—Никто прежде не говорил мне таких слов. Никто и никогда.

—Обещаю повторять их каждый день.

—Нет, не надо обещаний. Не могу разобраться в своих чувствах. Откуда мне знать, может, эти слова — просто пустой звук? От них кружится голова, но как приятно слышать их от тебя и понимать, что ты говоришь от души! Или это только видимость? Как же разобраться?

—Однажды ты научишься мне доверять и тогда поймешь, что я говорю искренне.

—Как же мне этого хочется… — Эбигейл по-прежнему прижимала руку к сердцу, будто боялась, что, если разожмет пальцы, оно вырвется наружу. — Это желание настолько сильно, что я больше не вынесу этой пытки.

—Тогда осуществи его. Это совсем нетрудно.

—Нет, ты не понимаешь. Это было бы нечестно по отношению к тебе.

—Эбигейл, о чем ты?

—И имя это не мое! — Прижав руку к губам, она снова разрыдалась, а Брукс просто подошел и стал утирать слезы.

—Я знаю.

—Откуда? — Лицо Эбигейл покрыла мертвенная бледность, заплетающимися ногами она сделала несколько шагов и уцепилась в перила крыльца.

—Ты пытаешься от чего-то убежать и спрятаться. Или от кого-то? И ты слишком умна, чтобы не изменить при этом свое имя. Мне нравится «Эбигейл», но разве в имени дело? Я все ждал, когда ты станешь мне доверять и назовешь свое настоящее имя. Похоже, этот момент настал.

—Кроме тебя кто-то знает?

—Ты насмерть перепугалась, и мне это не нравится. С какой стати об этом должен знать кто-то еще? Разве у тебя с кем-нибудь были такие отношения, как со мной?

—Нет, никогда.

—Тогда послушай, что я скажу. И не отворачивайся, смотри в глаза.

—Хорошо.

—Так вот, знай: я никогда тебя не предам. И ты должна мне верить. Ну а теперь попробую объяснить еще раз. Я люблю тебя. — Брукс обнял Эбигейл и держал в объятиях, пока она не перестала дрожать всем телом. — Ну вот, лиха беда начало. И ты меня любишь. Я же вижу и чувствую. Так почему не признаться в этом?

—Не знаю. Не умею.

—А ты попробуй и посмотри, что почувствуешь. Я не буду принуждать.

—Я… я люблю тебя, Брукс. О господи! — Она закрыла глаза. — Кажется, это правда.

—Повтори еще раз и поцелуй меня.

—Люблю тебя, — выдохнула Эбигейл. Изголодавшись по этому чувству, она принимала его как бесценный светлый дар. Любовь. Быть любимой и дарить любовь.

Эбигейл не верила в любовь, не верила в чудеса.

И вот чудо свершилось — любовь пришла.

—И что теперь делать?

—Ничего. Нам и так хорошо.

Эбигейл вздохнула полной грудью. И дышалось теперь по-другому, гораздо свободнее и легче.

—Пойду разогрею наконец ужин. Хочу поужинать вместе с тобой и научить тебя есть палочками. Можно? Можно оставить все как есть, хотя бы на короткое время?

—Конечно. — Если Эбигейл требуется время, Брукс готов его дать. — Только вот насчет палочек сильно сомневаюсь.

—Ты все изменил.

—В лучшую или худшую сторону? Эбигейл на мгновение задумалась:

—Не знаю. Изменил, и все.

21