– Переселение, говорите?

– Да. Переселенческие города строятся на пустующих участках, вот вроде этого. – Грейс указала на равнину. – Здесь будут выстроены небоскребы. Сюда переселят четыре, а то и пять миллионов человек.

– Миллионов, говорите?

– Такой проект тянет на…

– На миллиарды юаней, – досказал Нокс. – Четырнадцать миллиардов семьсот миллионов, если точнее. Это число было в конверте. Такова стоимость госзаказа.

Они сидели в машине с выключенным двигателем. Оба молчали. Недостающее звено головоломки наконец-то нашлось. Это было как откровение. На обоих вдруг навалилась усталость.

– Примите мои извинения, Грейс. Поездка Марквардта действительно кое-что значила.

– Принимаю.

– Красный конверт Лю Хао! – воскликнул Нокс.

– Передан пекинским чиновником. Первые двести тысяч, скорее всего, были выплачены за координаты, чтобы Марквардт мог своими глазами увидеть обещанный участок. Цена обсуждению не подлежит. А увидев участок заранее…

– Марквардт мог прикинуть стоимость его разработки – и справедливость цены заказа.

– На вторые двести тысяч, скорее всего, заказ был куплен у Переселенческого комитета. Четырнадцать миллиардов семьсот миллионов. Уж конечно, Марквардт опередил бы остальных потенциальных застройщиков.

– Яо Сюйлун понял смысл увиденного, – произнес Нокс. – Остров-то маленький. Яо рассуждал примерно как мы с вами. Возможно, предлагал Ян Чэну или другому конкуренту «Бертолд групп» купить у него координаты. Не исключено, что требовал деньги за собственное молчание. В любом случае конец у него был один.

– Яо знал, с кем связываться, – подхватила Грейс. – И кому звонить. Иначе как бы он вышел на монгола?

– Может, он и не вышел.

– А на чиновника?

– А вот это весьма вероятно. И если Яо вычислил этого чиновника, то и мы вычислим. Чем мы хуже?

Практически идеальная трапеция, составленная из соединенных линиями деревень, имела один изъян – юго-восточный угол ломался на берегу Янцзы. Это заметили и Нокс, и Грейс.

– Знаю я это место – давным-давно там был док, – сказала Грейс. – А сейчас – пакгаузы и предприятия легкой промышленности.

– Выходит, к Новому городу прибавится еще землица. Похоже, ее сразу и определили под фабрики. Тут и помещения, и выход к реке. Очень разумно.

Грейс взяла Ноксову руку.

– Вы ведь пальцы обожгли. Вот вам и легкая промышленность.

– Химикаты, – догадался Джон.

– Химикаты, – эхом повторила Грейс.

12:45

Район Хунцяо

– Чертовы китайцы, – выругался Козловски, нажав на телефоне «отбой».

– Милый, я же просила! – испугалась его жена и кивнула на маленькую Такер, занятую игровой приставкой.

– Суббота на дворе, – продолжал Козловски, – вдобавок Национальный праздник. И надо же было этим судмедэкспертам прислать отчет именно сегодня!

– Значит, они работают. В отличие от тебя.

– Ну конечно!

– Пожалуйста, дорогой.

– Отдохнешь тут, когда замешан этот коп с правительственными связями. Да еще Нокс… Ты же знаешь Нокса.

– У него проблемы?

– Еще какие. Вляпался по самое не балуйся. Зачем я только на звонок отвечал?

Звонивший сообщил, что выловленная из Янцзы рука была отрублена у трупа, а не у живого человека. Согласно результатам ДНК-экспертизы, это европеец или американец, группа крови первая, с отрицательным резус-фактором. Ожоги на запястье охарактеризованы как химические. Образцы грунта, извлеченные из-под ногтей погибшего, содержат большой процент тяжелых металлов: ртути, свинца, кадмия, хрома и мышьяка.

– И что это значит? – спросил Козловски в трубку.

– Концентрация всех металлов на двадцать три процента выше, чем в садовой почве Шанхая, – объяснил лаборант.

Садовая почва Шанхая? При чем тут садовая почва?

– Этот грунт – с Чунминдао.

– Повторите.

– Грунт с Чунминдао. Такого большого содержания тяжелых металлов нет нигде в радиусе нескольких сот километров, – проговорил лаборант.

Козловски сглотнул. Сразу после беседы в фастфудовской забегаловке он снарядил двух надежных парней следить за инспектором Шень Деши. Парни потеряли инспектора из виду во время шторма, но вскоре вновь обнаружили и «довели» до самого Чунминдао.

– Что это за химикаты? Перечислите все, – потребовал Козловски.

– Если учитывать ожоги на запястье отрубленной руки, то мы имеем гидросульфид натрия, кальцинированную соду и метабисульфит натрия. Полагаю, ожоги были получены на сыромятне.

– А сыромятня находится на Чунминдао, – проговорил Козловски.

– Именно, – отвечал лаборант.

Стив нажал «отбой». Ну, теперь Шень Деши точно обскачет его в плане вещдоков по делу об убийстве американского оператора. Иными словами, уничтожит эти вещдоки. Уничтожит вместе с надеждой на торжество справедливости.

Козловски срочно связался со своими агентами.

– Объект в полицейском участке на Чунминдао, – отчитались агенты.

– Не выпускайте его из виду, – велел Козловски. – Сообщайте о каждом его чихе.

13:00

Город Чунмин

Чунминдао

Инспектор Шень Деши расселся, закинув ногу на ногу, в углу кабинета для совещаний пятого полицейского участка Чунминдао и сквозь темные очки изучал сотрудников, дивясь молодости некоторых патрульных офицеров и стараясь припомнить, служил он сам в этом возрасте в полиции или еще не служил.

Очевидно, рефлексию спровоцировало решение оставить деньги себе. Удивленное лицо монгола, бросаемого за борт, неотступно преследовало Шень Деши. Уж не поторопился ли он? С другой стороны, работодатель монгола мог стереть Шеня в порошок. Кстати, на такое способен и Козловски – если всплывут доказательства расчленения монголом американского кинооператора. Значит, нужно набросить одеяло на это спящее лихо, и пускай себе спит, да покрепче. Только набрасывать надо срочно, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Капитан полиции призвал своих подчиненных к порядку. Да какой там может быть порядок, когда на людях форма как на вешалках болтается, да еще три женщины среди них… Две – безнадежные мымры, даром что им еще и по тридцатнику не стукнуло. Зато третья – настоящая куколка, откуда только взялась в этой дыре. Даже форма на ней иначе сидит. Ее-то и надо выбрать в напарницы.

Шень Деши слушал, как капитан обрисовывает ситуацию – иностранец в розыске, весьма опасен; с ним китаянка. Оба должны дать показания по целому ряду происшествий; возможно, замешаны в похищении человека, вымогательстве и убийстве. На Чунминдао крупным делом считается увод буйвола; патрульные офицеры дружно раскатали губу, нацелившись изловить настоящего преступника. И не ради удовольствия от погони – хотя и оно нелишнее, – но еще и потому, что единственный шанс свалить с Чунминдао – это привлечь внимание начальства и попросить нового назначения. Девятерым патрульным офицерам казалось, что их капитан разыгрывает лотерейный билет.