Грейс едва заметно кивнула и выругалась – в первый раз на Ноксовой памяти.

– Они сделали это для того, чтобы ни один из водителей не имел полного представления о размерах земельного участка для передачи в собственность.

Грейс снова кивнула.

– Вы правы. Только речь идет не о единичной передаче. Кусок уж больно крупный. Наверняка тут целый проект, предполагающий расширение нескольких поселений. Ну, что-то вроде этого. Теперь уже не узнать. Они нас надули.

Пока Грейс распространялась о провале, Нокс прикидывал, как скоро после их с Грейс выхода из мини-вэна водитель свяжется с Престоном Суном и продаст ему информацию о том, что двое – мужчина и женщина – пытались проследить маршрут Марквардта. И как скоро после покупки этой информации Сун позвонит в полицию.

– Нам этого мало, – заявила Грейс.

– Марквардт с Суном не развлекаться сюда ездили. Интуиция вас не подвела, Грейс.

– Мы только и разузнали, что названия двух деревушек.

Обратный путь в Чунмин занял сорок пять минут, но показался бесконечным. Грейс и Нокс оба были вымотаны. Китаянка отключилась – на нее все еще действовала водка, – а Нокс отчаянно боролся со сном.

Они высадились за два квартала от брошенной «Тойоты» и пошли пешком. Джон принялся менять номера, и тут зазвонил его телефон.

Грейс послушала, что-то промурлыкала и еще несколько секунд после того, как разговор закончился, прижимала телефон к сердцу.

– Ну, что? – спросил Нокс.

– Лю Цзянь не обнаружил ничего относящегося к сделкам с землей, как крупным, так и мелким. Ничего, что выходило бы за рамки проектов по седьмому городу; проектов, которые уже оглашены и начаты. Ни Чунъаньцунь, ни Ваньбэйцунь нигде не упоминаются.

– Скверно.

– Не очень. Потому что в процессе поисков Лю Цзянь выяснил кое-что для нас интересное.

– И что же это?

– Убийство госслужащего, геодезиста по имени Яо Сюйлун. В прошлом месяце. Погиб возле деревни Юань Лю Цидуй. Водитель скрылся с места происшествия.

– И что это значит?

– Юань Лю Цидуй – это деревня, окруженная полями! – Грейс выхватила у Нокса карту и показала деревню. – Вот она, видите?

Нокс заметил: если соединить линиями две деревни, в которых они только что побывали, и эту третью деревню, получится прямоугольный треугольник – или часть квадрата. Впрочем, такую симметрию разве что слепой не разглядел бы.

– Изрядная территория, Грейс.

– Лю Цзянь сообщил адрес этого геодезиста.

– Ну, вы сильны, – протянул Нокс.

– Может, это обычное ДТП. Ехать минут двадцать. Только время потеряем.

– Все равно отсюда нужно выбираться, – напомнил Нокс. – Не доверяю я этому водиле.

– Вы же поменяли номера.

– Поменял, – согласился Нокс. – Только в полиции далеко не идиоты работают.

12:30

Хуасинь Чжэнь

В крохотном офисном «аквариуме», которых здание на северо-западе Шанхая вмещало не меньше сотни, сидела за работой женщина. Занятие у нее было важное – она сверяла автомобильные номера.

Женщина включила видеозапись, сделанную менее шести часов назад. Так и есть: номер принадлежит угнанной «Тойоте», которая проехала по тоннелю, соединяющему Шанхай с Чунминдао. В кадре мелькнуло лицо чужеземца, прятавшегося на заднем сиденье. Сердце женщины забилось сильнее. Она позвонила начальнику, и тот выделил ей помощника, чтобы изучить видеозапись кадр за кадром.

Через двадцать минут информация была передана на телефоны всех офицеров полиции, в том числе на телефон инспектора Шеня, как раз ехавшего на Чунминдао по наводке монгола. У Шеня появился повод наведаться в местное полицейское отделение и потребовать как помощников, так и сведений.

Если в процессе ареста, препровождения в тюрьму или допроса вайгожень случайно погибнет, это сочтут обычной издержкой. Может, даже свалят на полицию Чунминдао, а не на Шеня.

12:35

Чунминдао

Нокс и Грейс доехали до указателя, представлявшего собой пару изъеденных временем каменных столбов. Здесь дорога, пусть узкая и замусоренная, зато накатанная, трансформировалась в разбитый колесами проселок, ведший к пяти деревянным домам с облупленной краской. Из труб поднимался дым, пахло кипящим растительным маслом. Нокс и Грейс выбрались из машины и пошли пешком.

Им открыла сморщенная старуха в просторной белой блузе и широких штанах из грубой ткани. Штаны едва доходили до лодыжек, на ногах были черные тапки, в незапамятные времена расшитые пестрыми птицами и пионами.

– Это его бабушка, – пояснила Грейс. – Дочь с зятем живут в ее доме. А белый цвет блузы – знак траура.

Появилась женщина лет сорока; горе застило ее некогда живые, веселые глаза. Нокса и Грейс провели в полутемную комнату и усадили на низкие табуреты вокруг очага. На огне булькал закопченный чайник.

Джон понял все, что сообщила женщина, несмотря на ее выговор. Дед погибшего был гончаром; отец погибшего, ее муж, – учеником гончара, а сам погибший, Яо Сюйлун, ходил в местную школу, а потом выучился на геодезиста. Грейс объяснила, что она и ее друг-чужеземец слышали о Яо Сюйлуне, участвовавшем в проекте величайшей важности; проекте, который прославит всю семью; роль самого Яо Сюйлуна трудно переоценить. Они приехали, чтобы подробнее узнать о его заслугах.

Мать достала фотографию сына и минут пятнадцать, пока гости пили зеленый чай, распространялась о добродетелях покойного. Грейс не перебивала, демонстрируя нехарактерное для себя терпение; Нокс едва сдерживался.

– Я ничего не понимаю! – воскликнула мать, и глаза ее наполнились слезами бессильного гнева.

– В чем ничего не понимаете? Объясните, пожалуйста, – попросила Грейс.

– Они ничего не знают о моем сыне! Я сто раз говорила полицейским, а они меня за дверь выставляют, словно мусорное ведро.

– Что же они должны знать о вашем сыне?

– Во-первых, его одежда! Он погиб в лучшем костюме, который берег для вечера. Для города. Для свиданий. Для деловых встреч. Моего сына нашли на обочине в лучшей одежде, но зато с полным набором инструментов. Причем чужих инструментов! Разве это не подозрительно? Очень подозрительно! Не знаю, кому понадобилось лгать о моем сыне, да только ложь – она ложь и есть! – По щекам несчастной матери покатились слезы. Она быстро отерла их.

– А фотография давно сделана? – спросил Нокс.

– Да, довольно давно.

– Ваш сын в последнее время носил такую же прическу?

– Нет, он стриг волосы покороче. Вы же знаете нынешних молодых людей.