— Кто это научил вас выражаться подобным образом? — прищурился Диафеб. — Должно быть, какой-нибудь хитроумный еврейский торговец, не иначе… Нет, я хочу сказать, что опасность не вполне миновала, ибо Тиранта нет в его кровати. Он где-то в другом месте.

— Ну, возможно, он с дамой, — сказал Ипполит, подумав. — Я постоял у ворот, ведущих в сад, и отчетливо слышал, как там плачет и жалуется какая-то женщина. Голос у нее был тонкий и препротивный, поэтому я не стал ломиться в сад, чтобы ее утешить.

— Зачем же вы сейчас мне об этом рассказываете? — удивился Диафеб.

— Это было единственное живое существо из всех мною встреченных, если не считать императора, — объяснил Ипполит. — И единственное, которое показалось мне странным.

— Ради Бога, пойдемте туда! — вскричал Диафеб. — Как вы могли оставить даму без помощи и утешения? А если она уже умерла? Скверный из вас получился рыцарь!

Они приблизились вдвоем к воротам и прислушались. Сперва из сада не доносилось ни звука, но затем женщина опять всхлипнула и пробормотала что-то совсем жалостливое.

— Давайте выбьем ворота, — предложил Диафеб. — Сейчас ночь, нас никто не видит, а утром никто не дознается, что это сделали мы.

Они взялись за руки и разбежались, чтобы хорошенько ударить плечом в ворота; однако ворота оказались почему-то не запертыми, так что оба кавалера дружно влетели в сад и рухнули на дорожке.

Первым опомнился Ипполит. Он решил заговорить с плачущей дамой и сказал, обращаясь в темноту:

— Кто вы, дама? Богом заклинаю, ответьте мне, нужна ли вам помощь, а если нужна, то какая?

Некоторое время темнота лишь тихо, настороженно дышала, а затем листья розового куста зашевелились сами собой и приглушенный голос отозвался:

— Когда-то я была крещеной христианкой, но ныне по грехам моим брожу неприкаянной… Я незримый дух, оплакивающий грехи моего тела… О, сколько злых демонов терзают меня из-за всего того дурного, что я содеяла при земной жизни!

И призрак разразился потоком слез, а потом прибавил, видя, что сеньоры не уходят:

— Берегитесь! Как бы эти демоны не перекинулись на вас! Они очень не любят, если люди выказывают мне сострадание, и начинают терзать и их, ибо не живет человек совершенно без греха!

Ипполит испугался этих слов и собрался уже было уйти, а Диафеб осенил себя крестным знамением и начал читать первую главу Евангелия от Иоанна, которая обладает особой бесогонной силой:

— В начале было Слово… Изыди, несчастный дух!.. И Слово было у Бога… Оставьте нас, злые демоны!..

Дух притих в своих кустах, а Диафеб прибавил, обращаясь к Ипполиту:

— Знаете, сеньор, что я думаю? Я думаю, что мы не напрасно пришли в этот сад. Нам следует взять святой воды и несколько распятий и выяснить наконец, в чем здесь дело.

— К чему ходить за распятием, если у меня при себе меч, а в перекрестье меча имеется святая реликвия и сам мой меч есть крест? — возразил Ипполит. С этим он вынул меч из ножен, повернул его рукоятью вперед и сказал:

— Истинно и праведно верую в заповеди святой Матери-Церкви и в этой святой вере желаю жить и умереть!

От страха перед призраком и особенно перед демонами у Ипполита подгибались колени, но все же он приблизился к розовому кусту.

И тут розовый куст сиплым шепотом окликнул его по имени:

— Ипполит де Малвеи!

Ипполит едва не выронил меч, однако овладел собственным страхом и ответил:

— Тебе не запугать меня, дух!

— Подойдите ближе, сеньор Ипполит, — жалобно сказал куст. — Это я, Тирант.

— Нет! — выкрикнул Ипполит. — Изыди, злой дух!

— Какой же вы, оказывается, трус! — взорвался розовый куст. — Да будь я хоть покойником, отчего вы так боитесь подойти?

Тут Диафеб узнал голос своего брата, подбежал ближе и воскликнул:

— Это вы! Что же с вами случилось, брат? Какая беда забросила вас в эту розовую темницу, полную шипов?

— Сдается мне, вы родом из Бретани, — сказал Тирант, сидя посреди куста.

— Сдается мне, вы тоже, бедный призрак.

— Помогите мне выбраться отсюда, — взмолился Тирант.

Ипполит и Диафеб вытащили его из куста на дорожку и уложили там, чтобы при лунном свете бегло осмотреть и понять, тяжело ли он пострадал.

Тирант молчал все то время, пока они волокли его, держа под мышки, и Ипполит про себя восхищался выдержкой севастократора, а Диафеб сразу понял, что его брат попросту потерял от боли сознание. Он опустил Тиранта на землю и легонько постучал его по щекам.

— Очнитесь, иначе нам всем тут придет конец! — говорил Диафеб.

Тирант застонал сквозь зубы и открыл глаза.

— Дайте мне умереть, — сказал он.

— Ну вот еще! — возмутился Диафеб. — Будь вы ранены в грудь или будь у вас разворочен живот ударом тяжелого копья, тогда бы я еще понял вашу мольбу, но у вас всего-навсего сломана нога.

— Разве это не старая рана воспалилась? — спросил Тирант очень тихим голосом.

— Нет, старая — вот она, от стрелы, — Диафеб прикоснулся к бедру севастократора, — а это еще одна, ниже. Тут кость сломана и все мышцы порваны, так что кость торчит наружу.

— Ох! — вскрикнул Тирант. — Никогда в жизни мне не было так больно!

— Ну, еще бы, — утешительным тоном проговорил Диафеб. — Но с Божьей помощью все заживет.

А Ипполит сказал:

— Я никогда не встречал еще человека такого хитрого, как вы, сеньор Тирант. Как это вы догадались плакать женским голосом? Никому из тех, кто вас мог услышать, и в голову бы не пришло, что это севастократор!

Диафеб обернулся к Ипполиту:

— Приведите сюда лошадь с хорошим нравом, чтобы не слишком резво скакала, и принесите какой-нибудь теплый плащ — закутать больную ногу его милости. А я побуду с ним пока здесь.

Ипполит быстро ушел, радуясь тому, что может выручить из беды такого хитрого и храброго сеньора, каким был Тирант.

Оставшись с братом наедине, Диафеб спросил:

— В самом деле, Тирант, отчего вы изменили голос? Неужели и впрямь хотели обмануть того, кто может вас услышать? Благоразумнее было бы в таком случае промолчать.

— Я плакал, потому что мне больно, — признался Тирант, — а голос у меня был такой потому… потому что мне очень больно!

И он замолчал, недовольный тем, какой оборот принимает их беседа.

Между тем Ипполит вернулся со смирной лошадкой и накидкой из собольего меха. Севастократора, невзирая на его протесты и стоны, взгромоздили в седло.

— О вашей ране так или иначе станет известно, — заявил Диафеб. — И император захочет знать, каким образом вы пострадали. Так что поезжайте сейчас в замок Бельэстар, да так, чтобы стража у ворот об этом знала, а мы потом скажем, что лошадь вас сбросила и вы по несчастью сильно повредили ногу. Вы, Ипполит, отправляйтесь с сеньором Тирантом. Проводите его с полмили, а потом возвращайтесь с печальным известием о внезапной болезни севастократора и просите во дворце лучших лекарей, чтобы спасти его.