Наверху Меликов кусал губы от бешенства. Этот злодейвсе-таки его вычислил.

— Может, тебе помочь? — снова спросилБаширов. — Если хочешь, я вызову вертолет, и они сбросят лестницу, чтобыты зацепился.

В тишине раздался скрип ржавого троса.

— Ты все равно проиграл! — крикнул Баширов. —Я знаю, что ты там.

Молчание было долгим. Полковник терпеливо ждал. Меликовпросчитывал варианты. Он уже понял, что и на этот раз проиграл.

— Нет, полковник, — наконец крикнул онсверху, — это ты проиграл. Думал, что можешь меня сломать. Думал, что ятебе адрес дочери своей дам. Думал, что все кончено. Я выиграл, а ты проиграл.И ты мне больше ничего не сможешь сделать. Я отсюда не выйду, даже если тыбудешь обстреливать меня из зенитной батареи. Я прямо отсюда улечу на небо.

— Сукин сын, — закричал Изотов, бросаясь вперед.

Баширов оглянулся, поморщился. Ему всегда не нравилиськрайние проявления человеческих эмоций. Может, потому Меликов и вызывал у негосимпатию, что был рациональным профессионалом.

Бежавший к контейнеру Николай сделал несколько выстреловвверх. Он готов был разрядить в ящик всю обойму, а полусгнившие доскиконтейнера не могли служить надежной защитой. Это, очевидно, одновременнопоняли и Меликов, и полковник.

— Осторожнее, — крикнул Баширов, понимая, чтобеглец обязан остановить обезумевшего парня.

Но Изотова могла остановить только пуля. Сверху раздалисьвыстрелы. Первым Меликов промазал, но второй оказался точным. Николайспоткнулся, словно получил подножку, и упал плашмя. Баширов сделал шаг назад,отходя за здание, взглянул на убитого и покачал головой:

— У близнецов всегда схожие судьбы.

Он крикнул Меликову.

— У тебя остался только один патрон. Сдавайся!

— Уходи, полковник, дай мне умереть нормально. Одинпатрон может быть твоим. Ты ведь знаешь, как я стреляю, могу и не промахнуться.

— Брось пистолет, — посоветовал Баширов, —может, проживешь еще несколько дней. Иначе умрешь сейчас.

— Может и так, полковник, но только я тебе все равно несдамся. Кончено. Ты проиграл.

— У тебя один патрон, — терпеливо напомнилБаширов, — и ни одного шанса. Может, я в знак дружбы подарю тебе ещенесколько дней.

— Не нужна мне твоя дружба, полковник! — прокричалсверху Мирза. — Ты нехороший человек, дружить с тобой я не хочу.

— Хватит, — ровным голосом сказал полковник,шагнув вперед и держа в руках пистолет. — Слезай. Ты и так у нас герой.Влез на такую высоту.

Он сделал два шага вперед, вставая под прицел пистолетабеглеца.

Меликов проверил оружие. Баширов знал, что у него осталсяодин патрон. Очевидно, он пересчитал все его выстрелы. Мирза взглянул настоявшего внизу человека и прицелился. Если он свалит его одним выстрелом, то,возможно, у него появится шанс захватить машину, на которой они за нимприехали. Ведь автомобиль полковника никто не станет проверять. Но для этогонужно убить его единственным патроном. У него дрожали руки; он пыталсяприцелиться, чтобы выстрелить наверняка.

— Не дури, — сказал Баширов, глядя наверх, —если промахнешься, я выстрелю следом. И тогда у тебя точно не будет шансов. Уменя есть запасная обойма. Я из тебя ситечко сделаю.

— Может быть, сделаешь, — крикнул Меликов, —но сам понимаешь, мне терять нечего. Ты меня все равно удавишь. И за братьевэтих, и за Голубева. Да и за все остальное. Мне терять нечего. Стреляй!

Полковник нахмурился. Меликов был прав. Все равно рано илипоздно придется принимать такое решение. Он посмотрел на свой пистолет. Неужелион должен стать палачом и расстрелять беглеца?

В этот момент оба услышали шум подъезжавших автомобилей.Сразу три машины затормозили у заброшенного заводика, и несколько молодых людейпобежали к Баширову. Следом появился генерал Орехов. Полковнику не нужно былообъяснять, зачем сюда приехал сам начальник управления собственной безопасностиФСБ.

— Вы арестованы, — сказал один из молодых людей.

Баширову надели наручники. Он взглянул наверх. «Кажется, уэтого пленника есть талисман», — подумал полковник, и в этот момент рядомс ним прозвучал выстрел. Меликов, не понимавший, что происходит внизу, ирешивший, что Баширов хочет его обмануть, выстрелил в полковника. Но послевчерашнего руки у него еще не зажили, и он промахнулся. Может быть, у негодрогнула рука, но в полковника он не попал.

Сотрудники управления собственной безопасности среагировалимгновенно. Они начали стрелять по контейнеру сразу из трех пистолетов. НоОрехов крикнул:

— Отставить! Не стрелять!

Полковник Баширов усмехнулся. Кажется, он был не прав.Меликову сегодня не повезло. Его талисман в последний момент не сработал.

— Кто стрелял? — спросил Орехов. — Кто тамсидит?

— Не знаю, — пожал плечами Баширов, —наверно, ваш человек, если хотел меня убить. Снимите его оттуда и спросите,если он еще живой после вашей пальбы.

— Живой! — вдруг крикнул Меликов. — Я ещеживой, полковник!

Баширов поднял голову. «Вот уж, действительно, —подумал он, — кому суждено быть повешенным, не утонет».

— Кто вы такой? — крикнул Меликову генерал Орехов. —Почему там сидите? И почему вы в нас стреляете?

— Я не в вас стреляю, а в Баширова! — ответилМеликов. — Только в него.

— Почему? — спросил генерал.

К этому времени Мирза уже окончательно поверил в то, что всепоменялось и это не очередная уловка Баширова.

— Спросите, почему они меня столько времени держали начужой даче! — закричал сверху Меликов. — Спросите, какой взрыв онипланируют в саду «Эрмитаж»! Спросите у него, пусть он вам расскажет.

— Действительно, интересно, — сказал оченьнехорошим голосом генерал Орехов. — Вы нам сами все расскажете, Баширов,или будем вас понемногу «колоть»?

Баширов знал, что скрывается за этим профессиональнымтермином. Это был не уголовный жаргон, на котором говорили блатные. Противрасслабляющего действия «сыворотки правды» не мог выстоять ни один нормальныйчеловек.

— Вы же все уже знаете, — ответил Баширов.

— Это вы послали Хоромина в Португалию? — спросилОрехов.

— Конечно, нет. Вы же прекрасно все понимаете. Хотитенайти «стрелочника»? Или вы не знаете, что я только выполняю приказы других?

— Ничего, — нахмурился Орехов, — возьмем иостальных. Что еще вы планировали, Баширов? Кто был помощником Бискарги в этом«Экспрессе»?

— Этого мы так и не смогли узнать, — призналсяполковник. — Очевидно, что даже сам Дронго потерпел здесь неудачу.