— Я сожалею, что ваш друг потерял годы. Но не забывайте: если бы я не вмешался, он скорее всего был бы схвачен иракцами и убит.

— Наоборот, я уверен, что он предотвратил бы войну. — С громким щелчком Слейд взвел курок.

— Ваши возможности в моей бывшей стране весьма ограничены. В один прекрасный день я вам понадоблюсь. И уж по меньшей мере вы захотите узнать, от кого я получил сведения о нем.

Слейд прищурился. Он предполагал, что предатель постарался сохранить анонимность.

— Вы знаете, кто это?

Азади кивнул.

— И я вам скажу… как-нибудь, когда вы не будете держать меня под прицелом.

Несколько секунд спустя Слейд ушел. Он не выстрелил.

МЕЙФЭР, ЛОНДОН — 11 ЧАСОВ 54 МИНУТЫ УТРА

Кейт расчесала волосы, открыла чемодан и вытащила косметичку. Она еще не была готова говорить о том, что произошло на Капри, и не хотела, чтобы Ариана заметила при пухлость у ее глаз или пятна на щеках. Взяв косметический карандаш, она кончиками пальцев поприжимала его, куда требовалось, припудрилась, потом наложила темно-коричневые тени под глазами, а на веки — некоторые оттенки золота с медным отливом.

Нанеся слой губной помады, Кейт придирчиво осмотрела результаты. Только краснота в глазах выдавала то, от чего сжималось ее сердце. Она надела темные очки в черепаховой оправе, перекинула сумку через плечо и вышла на улицу.

От филиала Слейда до Шефферд-Маркета было рукой подать. Через несколько минут она перешла Керзон-стрит и по уютному коридору с полом из больших каменных плит и с закусочными по сторонам вошла в центр. Оригинальный пешеходный анклав кипел жизнью. С центральной площади Кейт увидела Ариану, сидевшую перед бистро с алой маркизой и столиками в тон.

— Спасибо, что пришла, — сказала Кейт, наклоняясь и чмокая Ариану в щеку.

— А как же иначе? Просто умираю узнать, что произошло вчера ночью.

Кейт опустилась в плетеное кресло напротив подруги.

— Умираю есть хочу, — сказала она. — Закажем сразу?

— Угу.

— Что будешь?

— М-м-м… кофе и омлет с помидорами.

— Звучит заманчиво, — сказала Кейт. У нее не было желания читать меню. — Мне то же самое.

Ариана перехватила взгляд официанта и тут же обернулась к Кейт, едва он удалился с их заказом.

— Так про Сидро? Я совсем сбита с толку. В банке говорили про пиратский сундук. Очень соблазнительно! Кто бы не захотел им завладеть! Но чтобы Сидро рискнул тюрьмой, когда он распоряжается таким фондом, и деньги у него просто из ушей сыплются.

— На самом деле это только кажется, — сказала Кейт. — Его так называемый дар Мидаса? Просто у него был приятель в ведущей аудиторской фирме, который сообщал ему, какие компании подделывают свою отчетность, и он тут же продавал их без покрытия. Когда приятеля уволили, фонд Сидро оказался на мели. Но затем он поправил дела, используя подставные организации для распространения лживых слухов о компаниях, которые наметил для своих спекуляций. Им уже заинтересовался отдел расследования серьезных финансовых нарушений. И сверх того он накануне полного разорения. Не так давно он продал без покрытия несколько компаний, акции которых взлетели. Ему угрожают многочисленные требования уплаты разницы, а возможности их выполнить у него нет.

— Господи! Я и понятия не имела.

— Как и я. Личину он носил превосходно — пресыщенный богач, не имеющий никаких забот… У меня и тени сомнения не возникало.

— А как ты вычислила, что это был он?

— Я знала, что… э… отрицательный персонаж располагает исторической информацией, о которой современные ученые понятия не имеют. И предположила, что речь идет о некой фамильной тайне. О каком-то хранимом в секрете документе, а то и просто семейной легенде. Макс проследил потомков елизаветинцев, которые могли тогда располагать этой информацией, и…

— Сидро оказался одним из них.

— Вот именно, — подтвердила Кейт. Конечно, она понимала, что гипотетически Марло мог бы поделиться сведениями о том, где закопан сундук Роберта Сесиля, с другом или родственником. Однако она практически не сомневалась, что елизаветинцем, знавшим об этом, был либо Сесиль, либо один из трех свидетелей убийства Марло. Безусловно, такую информацию Марло тщательно скрывал бы, пока не нашел бы случая безопасно передать свое письмо в руки королевы.

Вернулся официант с их кофе.

— И когда ты узнала? — спросила Ариана, подливая молока им обеим. — То есть что это был Сидро?

— Вчера вечером. За пару часов до того, как мы забрались в Гринвичский парк.

— В самый последний момент, э?

— Мне крайне повезло. Макс даже и не думал довести вчера розыски до конца. Отыскать потомков четырех елизаветинцев, навести о них справки и попытаться найти связь между кем-то из них и этим делом? Мы полагали, что на это потребуется несколько дней. А то и недель, поскольку не все необходимые данные будут в Интернете. Но у него выдался свободный час, и он решил начать с единственного аристократа среди них, личности по имени Роберт Сесиль. Ну, понимаешь, его фамильное древо там уж наверняка пышно произрастает. Макс проследил прямых потомков, но не нашел никого с серьезными финансовыми затруднениями или как-то связанного с Котом — вором, которого нанял таинственный персонаж. Однако стоило Максу заняться боковыми побегами — не прямыми потомками Сесиля, — как он вскоре наткнулся на Сидро.

— И все? Тут ты и поняла?

— Как только Макс заглянул в его финансовое положение — расследование ОРСФН, тот факт, что Сидро распродавал свою недвижимость, а вырученные суммы переплавлял в оффшор…

— Но ты-то как оказалась в этом замешанной? — спросила Ариана, посыпая солью омлет, только что поставленный перед ней официантом. — Зачем он тебя нанял?

— Чтобы отыскать сундук, ему требовался специалист для расшифровки манускрипта, который он якобы нашел в Сити.

— Якобы?

— Свой офис он продал некоторое время назад, однако, по его словам, манускрипт он нашел именно там и всего лишь на прошлой неделе. Манускрипт действительно был найден в этом районе, в Лиденхолл-Маркете, вот почему такая ложь выглядела безопаснее всего. Сидро — и совершенно правильно — рассчитал, что я, обследуя места совершения преступлений и расшифровывая сотни доносов, буду так занята, что ни для чего, прямо к делу не относящемуся, у меня просто не будет времени — например, думать о месте придуманной находки.

— Но кто же его нашел?

— Преподаватель истории в Крайст-Чёрч, — сказала Кейт. — Эндрю Резерфорд.

Когда накануне вечером Макс сообщил ей все, что узнал о Медине, Кейт тут же заключила, что с находкой манускрипта дело обстояло именно так. Однако для проверки позвонила в Оксфорд инспектору Хью Синклеру. Она не сомневалась, что Резерфорд, если манускрипт нашел он, обязательно упомянул о нем в завещании. И она не ошиблась. В завещании Резерфорд сообщил, как нашел манускрипт, и просил коллег извинить его за то, что он не объявил о своей находке немедленно. Он знал, что поступает неэтично, но искушение самому расшифровать подобный документ за еще остающиеся ему месяцы жизни было непреодолимым. На поиски, упомянул он, его натолкнул один студент. Пятнадцать лет назад его дипломник рассказал ему о загадочном письме, которое Кристофер Марло написал непосредственно перед смертью, и которое в конце концов оказалось в руках Томаса Филиппеса. Студент объяснил, что его семью постигнет катастрофа, если письмо это когда-нибудь всплывет.