—Спасибо, Вань…— произнесла я, желая выразить все эмоции, которые испытывала, но не в состоянии подобрать нужных слов.— Правда… Если бы не ты…

Я не договорила, а просто ещё раз его обняла, пытаясь ухватиться за Ваню, как за спасительную соломинку в урагане событий. И на этот раз парень слегка обнял меня в ответ.

—Постарайся завтра выжить,— тоже прошептал он, на секунду оттаяв и став моим прежним Ваней.

—Постараюсь…— судорожно пообещала я и зачем-то добавила:— А ведь я не поставила твою розу в воду…

И мы вместе пошли вглубь лагеря.

«Иди…»

«Иди к нам…»

«Здесь лучше…»

«Здесь хорошо…»

«Иди к нам…»

«У тебя будет всё…»

«Он использует…»

«Он обманет…»

«Он не поможет…»

«Здесь лучше…»

«Здесь ты нужна…»

«Здесь тебя ждут…»

«Иди…»

«Ты спасёшь его…»

«Ты поможешь ей…»

«Здесь хорошо…»

«Иди…»

«Иди…»

***

Я открыла глаза и тяжело вздохнула.

Но не увидела ничего — темнота, наполнявшая пространство вокруг, не позволяла разглядеть силуэты комнаты…

Нет, не комнаты.

Все комнаты остались в прежней жизни.

Возможно, навсегда…

Очень медленно и мучительно мозг вспомнил, а потом осознал, что я находилась в палатке, в другом мире и в другой реальности. И здесь влияние Тьмы становилось сильнее с каждой секундой. Голубое сияние пришло снова. Тьма звала и заманчиво обещала то, чего так жаждала моя душа. Желание согласиться превратилось в непреодолимую тягу, а противостоять ей оказалось даже сложнее, чем в ту злополучную ночь. Я знала, что Тьма могла обманывать, что она могла жестоко и беспощадно обходиться с ненужными ей людьми, и убедилась в этом лично. Как убедилась и в том, что Свет тоже мог проявлять жестокость.

Я запуталась. Границы между ними практически стёрлись, и я не знала, как отличить правду от лжи или отдать кому-то из них предпочтение. Пока я находилась на стороне Света, поскольку того хотела мама и поскольку таким являлся мой Выбор. Но останусь ли я здесь? Сомнения не позволяли дать точного ответа. Да и мозг в этот раз лихорадочно соображал, стоило ли пугаться. Страх перед Тьмой выработался на уровне рефлексов, но теперь они начинали барахлить, словно неисправный мотор. Я даже не знала, почему проснулась — я ведь совершенно её не боялась. Просто проснулась и всё, словно кто-то помог мне выбраться из затянувшегося сна. Который, кстати, мне даже немного нравился…

—Так будет постоянно.

—А?— я вздрогнула, а потом начала мысленно себя ругать.

Надо же, я вспомнила палатку, но совершенно забыла про двух женщин, спавших рядом со мной.

—Так будет постоянно,— чуть громче повторила Мелания.

Нас разделяло всего полметра каменного пола, но её голос звучал гулко и тихо, будто пробиваясь сквозь толщу воды. В непроницаемом мраке я не могла разглядеть лица девочки, но мне почему-то казалось, что она лежала на спине и задумчиво смотрела наверх, туда, где должен был заканчиваться навес.

—Тьма будет приходить каждую ночь,— снова зазвучало её тихое сопрано.— Она постарается переманить тебя и не упустит ни единой возможности…

—Откуда ты знаешь?

—Я тут уже несколько дней… Я видела, какими угнетёнными просыпаются люди… Тьма ко всем приходит и всех зовёт. Битвы ещё не начались, но некоторые уже ушли от… Вас к ней.

—Ты её боишься?

—Нет,— девочка вздохнула, а потом жарко зашептала:— Поддаться я не боюсь! Один раз я уже сделала это! Там, в нормальном мире, я выбрала тёмных… А оказалась среди светлых и до сих пор не понимаю, почему. Наверное, кто-то из Высших ошибся. Я не должна здесь находиться. Я чужая. Я ваш враг. И завтра я могла бы убивать вас…

—Ты говоришь ужасные вещи…

—Но это правда! Я сделала свой Выбор — я выбрала Тьму! Вот только она не захотела меня забрать…

—Чего же ты тогда боишься?

—Того… Что я ненужная!— выпалила Мелания, и я уловила горькие нотки в её тоненьком голосе.— Тьма приходит ко всем, но не ко мне. Она больше меня не зовёт. Я ей не нужна… А я и не хочу! Я передумала! Я пришла сюда тёмной, но никто из светлых не отвернулся и не выгнал… Меня всю жизнь отовсюду выгоняли, а здесь… Особенно Эмили. Она заботится обо мне как мать, которую я никогда не видела…

—Но это же здорово! Тебе не придётся каждую ночь испытывать страх, как другим…

—Пока да,— отозвалась Мелания.— Но вдруг она позовёт?.. Вдруг я снова поддамся?..

—А ты не думай об этом. Думай о том, что здесь лучше…

—Ты сама-то в это веришь?

—Да…— ответила я, но осеклась, вспоминая чувства, которые вызвал сегодняшний сон.— То есть… Я не знаю.

—Вот и я не знаю… Я совершенно запуталась… Наверное, как и все мы…

—А Эмили Тьма тоже искушает?

—Да,— отозвалась Мелания, и мне показалось, что её голос стал мягче.— Но Эмили другая — ей никакая Тьма не страшна! В земной жизни она была монахиней.

—А кем была ты?

—Никем,— выплюнула девочка.— Родители бросили меня. Я была обузой. Жила на улице, а у нас если ты родился на улице, никому не нужный, то там и умрёшь…

В воздухе повисла гнетущая тишина. Мелания замолчала, наверное, снова переживая боль и одиночество, глубоко укоренившиеся в душе. А я боялась ей помешать. Чем я могла её утешить? Наше положение не допускало никаких утешений, поскольку ничего хорошего с нами случиться не могло. Прошлая жизнь девочки была ужасной, а теперь станет ещё хуже. Если Мелания сможет выжить — она вернётся туда, откуда пришла, и эта мысль отнюдь не вызывала радости.

Однако меня поразило, насколько трезво Мелания рассуждала для своих лет. Хотя трудные дети с незавидным прошлым всегда взрослели быстрее, нежели холёные и изнеженные родителями любимчики. А ещё они гораздо сильнее злились на мир и на людей и потому являлись для Тьмы идеальным материалом. Таким как Мелания. Я не верила, что девочка ей не нужна. Испытания, разочарования и несправедливость жизни должны были сделать из тринадцатилетней девчушки сильного и свирепого Воина. А её местонахождение среди нас означало лишь, что у Тьмы имелись причины пока Меланию не трогать.

—Знаешь, это очень взрослые рассуждения,— наконец, нарушила я тишину.

—А я рано повзрослела!— огрызнулась Мелания.— Мне пришлось! Пришлось научиться обманывать, воровать и попрошайничать! Я не хотела всего этого, но по-другому я бы не выжила!