«Где, во имя ада, Хаакен? Где Вартлоккур? И вообще, куда все подевались?»

Движения убийцы начали слабеть.

Браги подозревал, что это очередная уловка. Медленно, очень медленно он поднялся на ноги, поднимая вместе с собой и врага.

Убийца возобновил сопротивление с новой силой, признаваясь тем самым в обмане.

Хватит, подумал Браги. Он наклонился вперед, рискуя, что противник перебросит его через себя, и затем резко рванул назад, используя тело как рычаг. Рагнарсон почувствовал, как хрустнули шейные позвонки, зажатые между его предплечьем и плечом.

Сорванная с петель дверь рухнула, и в спальню ворвались Хаакен, Вартлоккур и насколько солдат стражи. Помещение залил свет факелов. Браги позволил телу нападавшего соскользнуть на пол.

– О боги, – заливаясь слезами, прошептал он и бессильно опустился на кровать. На мгновение Рагнарсон даже забыл о боли.

– Он жив, – сказал Вартлоккур, приложив пальцы к шее Насмешника.

– Вачела сюда! – приказал Браги.

Вартлоккур поднялся, и по его щекам тоже катились слезы.

– Ложись, – сказал он Рагнарсону, – и дай мне возможность остановить кровь. Быстрее! Да двигайся же!

Он повиновался, не имея сил противиться гневу чародея.

– Почему? – произнес он и тут же застонал, когда Вартлоккур раздвинул края раны на спине.

– Тебе придется некоторое время побыть в горизонтальном положении. Вачелу понадобятся мили нитей, чтобы заштопать такую дыру. Порез до костей. И бок тоже.

– Но почему? Будь все проклято! Ведь он же был моим другом.

– Может быть, потому, что у него есть сын. – Чародей осматривал его раны без всякой нежности. – У меня тоже был сын…

– Проклятие! Ты что, выворачиваешь меня наизнанку?

– … но думаю, что он умер в том темном проулке в Тройесе. Снова проклятие Голманов. Если бы не Этриан, то его отец здесь бы не лежал.

В спальню вбежал Вачел. Он проверил у Насмешника пульс, порылся в своей сумке и, достав оттуда пузырек, заткнутый комком шерсти, сказал Хаакену:

– Подержи это у него под носом. – После этого он повернулся к Браги и распорядился: – Принесите горячей воды. – Нажав в нескольких местах и внимательно осмотрев раны, Вачел продолжил: – С вами все будет в порядке. Несколько стежков, несколько недель в постели. Однако, маршал, некоторое время вам будет больно.

– А как с Насмешником?

– Перелом шеи. Но он все еще жив. Думаю, что было бы лучше, если бы он умер.

– Почему?

– Помочь ему я не в силах. Никто не может сделать этого. Я могу всего лишь поддерживать его существование.

Пока Вачел обмывал, зашивал и перевязывал Браги, Вартлоккур еще раз внимательно осмотрел Насмешника. Закончив осмотр, он произнес:

– Разум к нему не вернется, и он обречен на растительный образ жизни. Да и в таком состоянии его долго не продержать. Вы не сможете кормить его, не разрезав спинной мозг. – Голос выдавал печаль и отчаяние чародея.

Вачел все же осмотрел Насмешника еще раз и ничего не смог добавить к диагнозу Вартлоккура, не говоря уж о том, чтобы оспорить его.

Браги, врач и Хаакен обменялись взглядами.

– Для него будет легче, если мы его прикончим, – произнес чародей. Его глаза увлажнились, а голос дрожал.

Мысли Рагнарсона путались, в голову лезли какие-то немыслимые идеи…

Насмешник дернулся, и из его горла послышались душераздирающие жуткие звуки. Вачел намочил лечебной жидкостью еще один шерстяной шарик и склонился над страдальцем.

Все остальные взглянули друг на друга.

– Проклятие! Я сделаю это, – прорычал Хаакен, вытаскивая кинжал. На него было страшно смотреть.

– Нет! – выкрикнул Вартлоккур. Его вид мог привести в трепет даже василиска.

– Я – врач, – сказал Вачел.

– Нет, – продолжил чародей более спокойным тоном. – Он – мой сын. И пусть это будет на моей совести.

– Ни в коем случае, – возразил Рагнарсон. – Ты не можешь сделать этого. Вспомни о Непанте и Этриане. Я совершу это, – выдавил он с трудом. – Пусть она ненавидит меня… Кроме того, она больше прислушается к голосу разума, если это буду я… Доктор, у вас найдется что-нибудь, действующее быстро и безболезненно?

– Нет, – повторил Вартлоккур.

– Следует ли это сделать? – спросил Браги, обводя взглядом лица всех присутствующих.

Хаакен пожал плечами. Вачел неохотно выразил согласие. Вартлоккур вначале кивнул, затем отрицательно покачал головой, а затем пожал плечами.

– А вы, – прорычал Рагнарсон, обращаясь к солдатам, – вы, если цените свою жизнь, крепко запомните: когда вы пришли сюда, он уже был мертв. Ясно?

Он со стоном стал на колени рядом с Насмешником. Раны болели все сильнее и сильнее.

– Доктор, дайте мне что-нибудь.

Вачел неохотно вытащил из своей сумки еще один пузырек, но, не удовлетворившись им, продолжил поиски.

– Поторопись, лекарь! Мне еще надо поучаствовать в битве, а я вот-вот начну терять терпение.

– Ни в каких битвах вы пару недель участвовать не будете, – спокойно произнес Вачел, извлекая из сумки пинцет. – Положите один кристалл ему на язык. Он подействует через две минуты.

– Я буду присутствовать на этом сражении. Если кто-нибудь согласится донести меня. Мне надо нанести ответный удар, или я сойду с ума.

Лишь с третьей попытки он сумел захватить пинцетом крошечный голубой кристалл.

Рагнарсон смотрел с противоположного берега Шпее на Норбери. По его щекам все еще катились слезы. Он едва не убил себя, прошагав пешком весь путь. Раны болели просто ужасно. А ведь Вачел его предупреждал. Доктора надо было послушаться. Он посмотрел на небо. Не исключено, что будет дождь.

Браги еще раз внимательно изучил Норбери. Это был город-призрак. Все его обитатели успели бежать.

Он с нетерпением ждал доклада разведчиков. Марена Димура рассыпались по обоим берегам Линна.

Рагнарсон уже в который раз принялся разглядывать мост. Это было массивное каменное сооружение, по ширине способное пропустить лишь одну повозку, запряженную быками. Весьма симпатичная теснина.

За его спиной негромко переговаривались лучники и пехотинцы. Хаакен и Рескирд сновали среди воинов, заставляя их говорить еще тише. Чуть выше по Шпее личная конная гвардия королевы во главе с Ярлом ждала момента, чтобы форсировать реку и ударить по врагу с тыла.

Если враг появится, конечно.

Видимо, не сегодня, подумал Рагнарсон, когда солнце нырнуло за холмы Моршела.

– Рагнар, передай командирам, что их люди могут разбивать лагерь.