Мутное стекло заливало потоками. И, тем не менее, теперь качка несколько утихомирилась — отмена преследования Искателя позволила сделать галс и пощадить фрегат.

Кристина взялась за бумагу. Пока все заняты... пока она — мерзкий предатель и герой-Летучка, ей просто необходимо...

«Дорогие папа Мигель и мама Карла!

Знаю, пришлось вам поволноваться — писем ведь давно не было. Вы не говорили, что взрослая жизнь — это такой круговорот, шторм, штиль — и все сразу, при этом.

Когда я смогу отправить это письмо? Не знаю... Ведь сейчас мы идём через Атлантику в Новый Свет. Мы пересекали экватор — знали бы вы, как это странно и торжественно сразу. Если вы новичок — как я — то вы обязаны искупаться в открытом океане. На судне настоящий праздник, и не нужно драить палубу под палящим солнцем — в этот день она может остаться, как есть. И даже суровый капитан будет улыбаться.»

Кристина шмыгнула носом.

— Теперь капитан — это я...

И она уронила лицо в ладони, вздрагивая от призрачных рыданий. Утерла сухие щеки и перебралась на кушетку, прижимая неоконченное письмо к груди, словно отцовскую руку. Глядела в пустоту, не замечая серости вокруг. А потом... не заметила, как уснула под яростно-размеренное покачивание старого доброго «Отважного».

То ли это был долгожданный луч солнца, то ли Хузо стукнул подносом о стол. Кристина подняла голову: сколько она проспала?.. Солнечный свет радостно лился сквозь толстое мутное окошко, за которым словно четверть склянки назад бушевала стихия.

— Тоскуешь? — кивнул Верзила на смятый листок, валявшийся на полу.

Кри вздрогнула: он... прочёл?!

— Я год за домом тосковал, — признался парень, присаживаясь на кушетку. То, что он в каюте капитана, его не смущало. — Так что не переживай, пройдет. Поешь вот.

Кри тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Новый дент, и вновь нужно сражаться с миром. Почему? Просто как-то так сложилось.

— Хузо. — Она постаралась, чтобы голос звучал как можно бесстрастнее. Верзила скривился — он ведь предпочитал прозвище. — Не смей никогда больше читать переписку твоего капитана.

А что делать? Приходилось...быть жесткой, чтобы дисциплину беречь. Если она не справится с командой, то канонира завалить не выйдет никак.

Однако, Летучка оставалась верна себе — она солнечно улыбнулась парню.

— Спасибо за завтрак. Что там?

— Галеты и каша.

— Замечательно. Где старпом?

— Старпом?.. — Верзила не понял.

— Я говорю о Пабло. Пока мы дойдем до ближайшего порта, он выполняет обязанности старпома.

— Ближайшего порта? Но, Лету... То есть, капитан... Вас же приговорят к казни за мятеж!

Кристина почесала затылок. Вот как. Они все в курсе, а она как-то упустила этот момент. Канонир — все рассчитал. Или это Гарпия рассчитал, а потому попал вместе с капитаном в клетку?

— Конечно, мы пираты теперь.

Как это странно звучит!

— И как команда? Согласны они с таким положением вещей?

— Еще бы! Мы же держим курс в Новый Свет! А там свобода и... золото! — глаза Хузо блеснули азартом.

Золото. И драки. Вот, что любят эти люди. Такие бессмысленные вещи. Такие бессмысленные люди.

Кристина заставила себя улыбнуться.

— Нам придется где-нибудь причалить, Верзила. И до тех пор Пабло нам нужен. Позови его.

И вгрызлась в галету. Пабло отворил дверь, чтобы выйти. Шум, на который ранее и внимания-то было не обратить, теперь перерос в гул людских голосов и криков.

— Капитан, а что вы сделаете с заключёнными? Выбросить за борт? Или вздернуть на рее?

Кри поперхнулась.

— Какая рея? Ты о чем, Хузо?!

Кристина выбежала на шкафут. У грот-мачты учредилось хаотичное столпотворение: связанные Лети и Энрике представляли собой его центр. Гарсию развязывали; он что-то говорил Энрике, и тот качал головой.

— ...я выбираю жизнь. И золото! — последнее слово предназначалось команде, вторившей этому волшебному термину одобрительным криком.

Бывший канонир Пабло стоял на шканцах и одобрительно обозревал сцену.

— Тогда ты и повесишь бывшего капитана! — воскликнул Старик.

Кристина вздрогнула. Старик настолько кровожаден?! Как это — повесить?!

— Оставьте сеньориту в покое! — между тем грудью защищал Лети Энрике. Кажется, ее собирались повесить первой. Как раньше.

А кто-то готовил петлю, чтобы затянуть на рею...

— Хватит! — закричала Кристина. Но никто ее не услышал: Хузо уже давно присоединился к толпе для расправы.

Кри обернулась по сторонам. Пабло... Кажется, он смаковал триумф... А за поясом его был заткнут пистолет. Кристина метнулась к трапу, взлетела в три прыжка и, выдернув оружие приведенного в замешательство канонира, выстрелила в воздух.

И наконец толпа, некогда именуемая командой, ее заметила.

— Летучка!