Только на следующий день галичане дали нам штурм с утра. Я почувствовал себя гораздо лучше и решил пойти и разведать обстановку. Погода сменилась полностью на осеннюю. Стало прохладней, накрапывал мелкий дождь. Выгорело много зданий. Даже у Мантура часть усадьбы пострадала.

Он, кстати, приволок сработанный кузнецами рупор. Получилось даже лучше, чем ожидалось. Кроме громкости, голос мой приобрёл необычные баритональные оттенки. Музыканты доставили трубу иерихонскую, положили во дворе. Решил испытать девайс на сидящих высоко на крыше голубях. Лучше бы так не делал. Птицы взметнулись в воздух и устроили мне мощный дождь своим помётом. Вот, твари пернатые! Озлившись люто на дурацких птиц, убежал в покои менять обгаженную одежду. Музыканты силились не засмеяться. Только бы попробовали. Назначил их военной обслугой нового вида оружия.

Пришли к стенам, а там уже кипела яростная схватка. Воякам Осины удалось залезть на стену в нескольких местах. Горожане вместе с моими бойцами пытались ликвидировать прорыв.

Я влез на башню и проорал:

— А ну, стоять и слушать меня.

Эффект получился невероятным. Многие из штурмующих попадали с лестниц, сражавшиеся выронили мечи и осели на пятые точки, завыли собаки.

— Я — княжич Дмитрий Юриевич и ваш воевода, приказываю галицким ратникам немедленно прекратить нападение на Чухлому и отступить. Город отныне в моих руках, а его жители под моей защитой. Приказываю схватить изменника Семёна Осину, его приспешников и поместить под стражу, — продолжил вещать внушительным голосом, не забывая про театральные паузы.

Нападение на город прекратились. Музыканты установили свой многометровый агрегат и принялись качать меха. Что-то в лагере галичан происходило, какая-то яростная возня. С забрала не было понятно. К вечеру возле северных ворот появилась группа воинов. Узнавались знакомые лица из десятка Никодима Ряпа — закадычные друзья Деменьша с Космыней, голосистый Понтя, злословный Онуфря. С ними были Тюха и весьма неожиданно Глеб. Ещё с дюжину незнакомых ратников. Они подавали сигналы, чтобы их впустили в крепость. Перешедшие на нашу сторону люди рассказали, что громовой голос произвёл на многих их бывших соратников ошеломляющее впечатление. Многие повольники предпочли дезертировать из войска, некоторые повредились умом, некоторые ослабли животом и испортили своё одеяние. У сотника Семёна почти не осталось войска.

Почти это сколько? Хотелось бы знать конкретно. Моих сейчас набралось под шестьдесят человек, да доброгостовых людей оружных — полторы сотни. По словам десятника Никодима, сотник Осина изначально привёл к городу примерно двести пятьдесят воинов. Если их стало меньше хотя бы вполовину, то есть смысл устроить набег на его лагерь и окончательно разбить незадачливого стратега. Послал Тюху в разведку. Когда он вернулся, не поверил сперва его словам. Лагерь Осины был абсолютно пуст. Шатры стояли, но людей нигде не было видно. Пришлось послать конную разведку, чтобы прочесали окрестности. Вероятнее всего, сотник Семён отступил в одну из окрестных деревень, чтобы там спокойно дожидаться помощи из Галича. Значит, действительно у него не осталось почти никого, если не считать тупого братца Ивка с его мажористыми дружками.

Получив известие об отступлении войск неприятеля от стен Чухломы, горожане заорали от радости, стали обниматься, танцевать, даже рыдать от счастья. Мантур пригласил всех к себе в усадьбу праздновать победу. Дождь продолжался, поэтому слуги поставили трофейные шатры во дворе и на улицах, расставили в них столы. Пирушка получилась не княжеская, обильная, с изысками, но душевная, с простыми кашами, мясом, рыбой, творогом и медами стоялыми. Хоть и постным был день, протестанты подобными мелочами решили не заморачиваться. Можно сказать, праздновали свой новый день рожденья.

На волне ликования и у меня практически пропал противный кашель. Немного только давило в груди. Горожане славили больше всех меня, называя своим спасителем. Мантур утверждал, что ему давно было явлено пророчество, что град Чухлому спасёт от дьявольской рати золотой сын серебряной княгини, и что это чудо надо прославить в веках. Команда моих гудцов и примкнувшие к ним витязи, вооружившись своими инструментами, веселила горожан до глубокой ночи. Даже не запомнилось, как добрался до постели.

В четверг пробудился поздно с больной головой. Пришли разведчики и доложили, что в ближайших населённых пунктах сотник Осина со своими приспешниками не найден. Вдруг он вообще в Галич умотал, поджав хвост. Меня всё равно не покидало беспокойство. Поделился своими сомнениями с Мантуром.

— Иже ты мнишь, княжич? — спросил он.

— Предлагаю переселиться всем городом куда-нибудь на восток. Мест там хороших для жизни много. Да ты и сам прекрасно знаешь про это по торговым делам.

— Довлете нас супостаты онде.

— Не до вас им будет. Война скоро должна начаться. А останетесь здесь, всех вас ратники перережут как овец: и правых, и виноватых.

Мантур долго и пристально смотрел на меня, прежде чем высказать:

— Добре. Стягну вече градов, потолкуем.

На главной площади перед сгоревшим зданием волостеля и также пострадавшей деревянной церковкой Преображения Господне состоялся сход жителей. Выступал Мантур, стоя вместе со мною на уцелевшем крыльце хоромин. Многие, и прежде всего рыбаки, опасались сниматься с насиженного места в никуда. Чухломское озеро изобиловало ценными породами рыб, среди которых наиболее ценился золотой карась. Пришлось мне подключаться и объяснять, что в удел получил места по реке Унже, а там рыбы всякой видимо-невидимо. Официально я продолжал оставаться князем Волежским и даже Вяцким. Никто меня пока не развенчивал. Бумаги по княжению все со мной имелись в целости и сохранности.

Все дворы проголосовали за переезд единогласно. Старшина дал участникам переселения на подготовку пару дней. После схода закипела деятельность. Я послал гонца в Глазуново к Завьялу, чтобы он брал всех обозных, подводы, возок и прочее барахло и выдвигался к Чухломе. Мантур пригнал откуда-то свою флотилию торговых судов. Четыре лодьи качались на волнах у причала возле северных ворот под загрузкой всякого товара, в основном, мягкой рухляди. Он вывозил товар на сохранение к друзьям в Солигалич.

Как у матёрого купца, у него имелась нарисованная на пергаменте карта, довольно правдивая. Пришлось поломать голову над логистикой переселения. Надо ведь позаботиться о безопасности людей, их питании и ночлеге. Воспользоваться водными трассами — не вариант. Скоро зима нагрянет с морозами. Восточнее Чухломы по реке Виге лежали обширные земли князя Жеховского. Идти по ним, что гулять по минному полю. Обойти можно, но двигаться надо по дороге на Галич почти до самого города и немного не доходя, перескочить на дорогу по берегам реки Неи. Этим вариантом была стопроцентная вероятность натолкнуться на идущего встречным курсом карательного резерва. Ещё имелся маршрут строго на север в сторону Солигалича. У села Солда нужно будет сделать поворот под прямым углом на восток и по берегам реки Воча добираться до крупного села Судай, являющегося главной резиденцией князя Бориса. К сожалению, дорог в княжестве было мало, к тому же, представляющие собой только направления, вдоль которых более-менее удобно пробираться на телегах. По бездорожью лучше и не мечтать проехать. Можно, конечно, но с огромным трудом и затратами времени. Думали мы много и в итоге решили прогуляться всё же по минному полю, зато сэкономить время и средства. С нами ведь пойдут шесть десятков проверенных в деле воинов.