– Очевидные, находящиеся на виду, – ответил Ванзаров. – Поэтому так трудно их заметить… При виде трупа Карповой и Савкиной Платону стало плохо, якобы он не мог видеть мертвых, его душил позыв рвоты. А это голос рвался из него. Кашляя и давясь, Платон сдерживался, чтобы не запеть… Другой факт: он назвал дату прихода Карповой в мае и не вспомнил, что она была в начале апреля, когда та забеременела от Вронского. Почему? Потому что вспомнил дату, когда видел ее живой в последний раз… Только он не спросил меня о наших делишках в Варламовым. И у него в кабинете не было ни единой фотографии актрисы. Платон занимался наймом актрис, и вдруг ни одной карточки. Как такое возможно? Ответ простой: Баттерфляй, что жила в нем, ненавидела других актрис. Это так обычно для женщин. А вот почему у него не было фотографии матери, вызывает большой вопрос…

– Вроде простые факты… Но как вы их с голосом соединили? Как узнали про женское платье?

– Тут Диамант подсказал. Когда вошел в гримерную в платье Горже. Неплохая идея. Но ее мало. Главное, золотая брошка-бабочка. Когда Карпова была с ней, пела плохо. Как только без нее – открывался великий голос. Как такое возможно? Вероятно, здесь две разные женщины, но похожие. Это первый простой вывод. Затем Карпова и Савкина знакомятся с Вельцевой, которая тоже демонстрирует великий голос. Двух великих сопрано в одном месте и времени быть не может, логика этого не допускает. Можем предположить, что Вельцева и есть та, что покорила Морева, Глясса и заодно профессора Греннинг-Вильде. Есть физическое подтверждение: барышни смеялись, что Карпова и Вельцева похожи. Если на них сильно не заглядываться. Значит, рост, комплекция и возраст Вельцевой схожи с барышнями. Есть такая в театре «Аквариум»? Такой не находим…

– Почему Вельцева должна быть из театра? – успел пристав. – Где тут логика?

– Только у Вельцевой есть практический повод убить Савкину: чтобы та случайно не явилась в «Неметти». Подчеркиваю: практический. А раз так, то Вельцева убила и Карпову. Почему? Чтобы Карпову не увидел Морев или Глясс и не бросились к ее ногам с предложением бенефиса. Убийца попал в ситуацию, когда каждый шаг только ухудшал положение. Выход из ситуации: убить обеих. Тем более что этого требовал голос. Кто повесил Карпову на тросе подъемника? Только тот, кто знает машинерию театра изнутри. Следовательно, Вельцевой притворяется кто-то из театральных. Три грации-сопрано, Горже, Марианна ля Белль и Лиана де Врие, не подходят. Прочие певицы – старше или не вписываются в комплекцию. Что остается? Сложить переодевание в женское платье, золотую брошь, молодого человека, который не бреется, имеет гладкую кожу лица, без усов, предположить, что невероятный голос существует, раз я его слышал. И сделать вывод. Трудный и почти невозможный…

Аполлон Григорьевич полез в карман за портсигаром. А пристав только шлепнул себя по лбу:

– Бедный Александров, как он все это переживет?

– Во всем надо искать положительную сторону, – сказал Ванзаров, поднимаясь и разминая спину.

– Что же тут может быть положительного? Потерять племянника, наследника дела, заработать такой скандал…

– О скандале известно только полиции, тело убрали быстро. Репортеры были заняты Кавальери… Положительное – голос не будет собирать жертв. Вы бы предпочли, Евгений Илларионович, чтобы у вас в участке появлялись убитые молодые барышни? Это была самая реальная перспектива. К тому же для участка большая победа: разом раскрыто убийство трех барышень, Вронского, самоубийство Платона, да еще 1-му Московскому помогли. Честь вам и слава…

Пристав только рукой махнул.

– А вам-то что?

– А я в отпуске, – ответил Ванзаров, заглядывая в окно.

Утро наступало. Показались контуры Зоологического сада. Оттуда донесся дикий вопль. Или рык, не разберешь.

– Зверь проснулся, – сказал Ванзаров и повернулся к Левицкому. – Что ж, господин пристав, из гостей лучше уходить самим, прежде чем погонят. Мы с господином Лебедевым вам больше не нужны… Дело раскрыто, можно оформлять… А я встречу день на подушке, если позволите.

Чиновник сыска натужно зевнул.

Аполлон Григорьевич считал, что знает своего друга как облупленного. Он был уверен, что под маской усталости и равнодушия Ванзаров прячет досаду: не удалось спасти третью барышню, погиб Вронский. Лучше бы убийца сидел в камере, а не лежал в мертвецкой. Лебедев был уверен, что разгадал это напряженное спокойствие. Он не знал и не мог знать, какое горе и отчаяние скрывал Ванзаров. Как ему хотелось хотя бы еще раз услышать голос. Чего бы это ни стоило. Но подобными откровениями даже с другом нельзя делиться. Ванзаров молча направился к двери.

Турчанович вздрогнул, проснулся и протер глаза кулаком.

– Простите, господа, провалился на минутку… Я ничего не пропустил?

Она так мечтала о девочке, но родился мальчик. Отец назвал его Платон. Чтобы был мудрым. Мать ласково называла Тошей и до пяти лет одевала как девочку. Однажды ясным майским деньком они вышли на прогулку к Летнему саду, где Тоша хотел ловить бабочек. Она не стала брать извозчика, чудесная погода, солнышко, недалеко пройтись. Мать с сыном пошли по Садовой улице мимо Михайловского сада.

Тоша забежал чуть вперед. Что-то большое и темное понеслось на него. Тоша испугался и замер. Кто-то дернул сзади за платьице, он полетел в сторону и сильно ушибся головой. Тоше было больно. Он встал и заплакал. Сейчас маменька подует на синяк, поцелует, и все пройдет. Маменька не подошла. Она лежала на тротуаре, будто устала. Тоша подошел к ней.

– Задавили! Женщину задавили! – кричал кто-то. – Городовой! Городовой!

Еще кто-то свистел.

Тоша плохо понимал, что происходит. Он смотрел в лицо маменьки и не узнавал. Половину лица скрывала буро-красная каша. Один глаз смотрел мимо, куда-то в голубое небо. Тоша позвал. Маменька не ответила. Наверно, не слышит. Тоша позвал громче. Маменька так и лежала.

– Ребенок! Девочку держите!

Тоша хотел, чтобы маменька наконец проснулась.

Прилетела желтая бабочка. Тоша смотрел, как красиво она танцует в воздухе. Вот бы ее поймать. Тоша взмахнул сачком, но бабочка увернулась. Полетала и села на лицо маменьки. Рядом с красной кашицей.

Кто-то подхватил Тошу. Он не хотел уходить от маменьки, она сейчас проснется. Тоша смотрел, как бабочка поиграла крылышками у нее на лице. Его уносили все дальше от маменьки. Кто-то закрыл ему глаза ладонью. Стало темно и страшно. Тоша все равно видел перед собой лицо маменьки с желтой бабочкой. Он так хотел к ней назад.

Почему она не слышит?

И он закричал.

Прежде всего для тех, кто не знаком с петербургским «Аквариумом», небесполезно сказать несколько слов о его внешности. Представьте себе средней величины площадку, долженствующую изображать сад, усаженную чахлой растительностью и сплошь застроенную разными открытыми и закрытыми сценами, театром, верандой, и вы будете иметь представление о наружном виде «Аквариума». Если же к этому прибавить великое изобилие хищных лакеев и наглых церберов у входов, ведущих в сей вертоград, то физиономия его определится достаточно ясно. Конечно, тут великое множество всяких певичек, полупевичек, «этих дам», хористок и прочего люда, кои купно с прислуживающими в заведении ищут «кого поглотить»!