По сути джамайни представляла собой сложную систему услуг с фиксированными стандартными оплатами, которые люди были обязаны выполнять, и основанную на наследственном разделении труда в кастовой системе. Она может напомнить читателю описанную в главе 4 экономику тив, регулируемую и сдерживаемую жесткими нормами. Но если тив поддерживали эти нормы в экономических связях для сохранения равенства, особенно политического, то индийская система была намеренно антиэгалитарной. Не все служили друг другу. Например, 38 семей брахманов не служили никому, а только получали услуги со стороны других; кроме того, все услуги были в пользу высших каст. Как выразился Амбедкар, люди находились в «водонепроницаемых отсеках», блокирующих их стимулы и возможности. Таланты и способности часто пропадали и не находили применения. На алтарь индийской клетки норм была принесена не только свобода, но и экономическая эффективность. Неудивительно, что страна страдала от повальной бедности и недостатка развития (и, как мы можем заметить, это положение нисколько не смогли исправить 150 лет правления Ост-Индской компании и британского колониального правления, а до этого годы господства Империи Великих Моголов – все они строились на кастовой системе и только укрепляли ее).

Но если Индия настолько иерархична и настолько раздроблена, то как получилось, что с момента обретения независимости она поддерживает демократические выборы и часто называется крупнейшей в мире демократией? Почему у этой демократической системы не получилось мобилизовать общество согласно эффекту Красной королевы? Ответ на первый вопрос, как мы увидим далее, связан с индийской историей народного политического представительства, во многом схожего с системой германских племен, которую мы обсуждали в главе 6. Ответ на второй вопрос опять-таки связан с обозначенными Амбедкаром факторами, поставившими демократическую политику Индии в рамки все той же кастовой системы.

До широкого распространения письменности история по большей части передавалась устно из поколения в поколение. К этим устным преданиям часто обращались правители для сохранения династических традиций или для легитимизации своей власти. Но их также сохраняли певцы и сказители – не столько для легитимизации, сколько для удовольствия слушателей. Таково происхождение приписываемых Гомеру великих произведений древнегреческой литературы, «Илиады» и «Одиссеи», излагающих историю Троянской войны и ее последствий. Эти события происходили примерно в 1200 году до н. э., но истории о них были записаны лишь 600 лет спустя. А до этого они передавались устно.

Индия имеет свои версии «Илиады» и «Одиссеи», наиболее примечательные из которых – «Махабхарата» и «Рамаяна», составленные примерно между 400 г. до н. э. и 400 годом н. э. Еще раньше (что важнее для наших целях) были составлены так называемые веды. Всего их четыре, и их сохраняли устно брахманы, жрецы индуистской религии; впервые они были составлены еще в 1000 году до н. э. Одна из них, «Ригведа», содержит более тысячи гимнов и поэм. Веды считаются литературой индо-арийских народностей, мигрировавших в Индию на протяжении длительного периода, предположительно многочисленными волнами. «Ригведа» содержит описания общества, войны и политики, но интерпретация этих описаний требует осторожности, поскольку часто неясно, отображают ли они историческую реальность или являются плодом вымысла. Но на их основе можно получить достаточно четкую картину политических институтов. Существовали вожди, называемые раджами, но их избирали, или по крайней мере выбирали, и их власть в большой степени ограничивали собрания, называвшиеся «видатха», «сабха» и «самити», хотя неясно, как именно эти институты взаимодействовали друг с другом. Похоже, что сабха была малочисленнее и, возможно, включала в себя только представителей элиты, тогда как собрание самити было крупнее и включало в себя всех свободных взрослых мужчин. Важность собраний иллюстрирует отрывок из другой веды, «Атхарваведы», где царь утверждает:

Праджапати, бог-создатель, рассматривается и как источник собраний, органов для обсуждений и совещаний. Из отрывка ясно, что царю необходима их поддержка.

Раджи фактически во многом походили на военных вождей описанных Тацитом германских племен. Видатха, например, больше всего походит на собрание, на котором делилась военная добыча. Для описания социальной организации того периода индийские историки также используют слово «триба» (племя). В «Ригведе» упоминается 30 различных триб. В основе общества, похоже, лежал родо-племенной принцип.

В поздний ведический период, примерно в 600 году до н. э., наблюдается расхождение между различными типами государства. В некоторых частях Северной Индии вожди стали эволюционировать в царей во главе наследственных монархий, санкционированных религией и системой варн, над которой надзирали брахманы, игравшие ключевую роль в легитимизации власти наследственной монархии. В других частях политика собраний выжила и даже усилилась. Эти последние государства историки называют гана-сангхами.

Наиболее задокументирована история гана-сангхи Личчхавов – государства со столицей в Вайшали (ныне Басрах) в штате Бихар, на севере от реки Ганг (см. карту 12). Один источник того времени утверждает, что «в этом городе [Вайшали] царством всегда управляют 7707 царей [раджей], а также множество наместников, полководцев и казначеев». Другой источник сообщает о том, что «представителей правящего семейства Личчхавов 7707 и их обиталище – Вайшали. И все они совещаются и приводят свои доводы». Историки интерпретируют эти данные таким образом, что всего граждан Вайшали было 4 × 7707, или 30 828, и что, вероятно, четверть из них были «царями» с особыми политическими правами, принимавшими участие в собрании. Это было ядро государства Личчхавов, которое могло охватывать 200–300 тысяч человек. Получается, что если полноправных граждан было 30 тысяч, то эта пропорция походит на пропорцию граждан Древних Афин или даже Рима в период Пунических войн. Собрание выбирало совет девяти консулов, занимавшихся рутинной административной деятельностью, и один из этих консулов избирался главным царем с исполнительной властью. Возможно, что избранный оставался в этой должности до конца жизни. В одном из текстов утверждается, что сам Будда сказал, что Личчхавы «проводят многолюдные и частые собрания» и что на этих собраниях они обсуждают дела «в согласии» и «поднимаются в согласии». Решения принимали большинством голосов, а для исполнения особых задач избирались служащие, вроде одного упомянутого салака-гахапака. Занимающий эту должность должен был обладать пятью качествами: «он не должен выступать в предвзятости… в злобе… в неразумии… в страхе и знать, какие голоса были взяты, а какие не взяты». Название титула салака-гахапака происходит от слова салака, что означает «щепка», которую, подобно современным бюллетеням, использовали для подсчета голосов. У Личчхавов были и другие примечательные институты, в том числе система правосудия, предположительно имевшая восемь уровне с иерархией судов апелляции с большой степенью общественного участия, как в Древних Афинах. Хотя сведения о государстве Личчхавов мы получаем в лучшем случае, из источников других государств того времени, таких как страна Шакьев, откуда был родом Будда, они обладали схожими республиканскими и демократическими политическими институтами.