– С родным нельзя, а с тобой, Стефан, можно, – холодно ответила изобретательница. – Так что ты там за сведения принес насчет убийцы тети? И почему мои друзья-драконы, – она сделала особое ударение на последнем слове, – опасны для меня? Говори, да я домой пойду – ненавижу сырость… И лживость!

– Ты всегда меня недооценивала, племянница, – укоризненно покачал головой мужчина. – А ведь я к тебе со всей душой!

– Ты еще слезу выдави для пущего эффекта, – посоветовала Ашель, скривившись.

– Зачем ты так со мной? – грустно спросил Стеф.

– Как так? Я пришла в переулок, над которым разве что табличка не светится «Место преступления здесь»? Пришла! По морде твоей холеной от переизбытка чувств не съездила? Нет! Можно сказать, веду себя примерно. А вот руки ко мне тянуть не на-а-адо! А то можно ненароком лысым остаться, или беззубым, или еще какую нежданную травму схлопотать!

– Дорогая моя, я же только и хочу, что защитить тебя, – предусмотрительно спрятав ладони в карманы длинного пальто, сказал дядя. – Ты одна, совсем одна среди этих расчетливых тварей! Они прикидываются твоими друзьями. – Девушка закусила губу, слушая его, а Стефан Карти с чувством продолжал: – Эти чудовища… это они отобрали у нас нашу дорогую Пэм! Ты же умная девочка! Стоит тебе отбросить самолюбие, которому льстит внимание драконов, и как следует подумать, ты тут же поймешь, что неспроста сразу два чешуйчатых оборотня очутились на нашем пороге в тот день… – перешел на драматический шепот мужчина.

– И вот эти бредни – те самые доказательства, о которых говорилось в записке? – скептически выгнув бровь, поинтересовалась Ашка. Сейчас ей и правда хотелось чем-нибудь огреть дядю, просто потому что нападать на этих конкретных драконов она считала собственной привилегией и позволять родственничку возводить на них поклеп совершенно не желала.

– Нет, – сказал блондин, прервав свою обличительную речь. – У меня есть реальные доказательства!

– Это какие же?

– Вот, посмотри! – Он протянул вперед руку.

Ашель невольно посмотрела на крохотный плоский камешек на его ладони.

– Что э… – Начала она, как вдруг странный предмет озарился яркой вспышкой, на мгновение ослепив изобретательницу.

Этого единственного мига дяде хватило, чтобы резко дернуть племянницу на себя и… не успев как следует ухватить ее за плечи, полететь спиной на землю, будучи придавленным тяжелым телом разъяренной пантеры.

– Твою ж… ма-ма, – придушенно пискнул Стефан, с ужасом глядя на оскаленную пасть красноглазой хищницы.

Ашка же, отшатнувшись от них, сделала один неверный шаг назад и… попала в плен мелькнувшей перед ее глазами петли. Белой, изящной… пахнущей жасмином. Рывок, болезненное натяжение, странная боль в висках… Перед глазами девушки все поплыло, руки-ноги ослабли и в них появилась противная дрожь. Ашель на автомате выронила свои стеклянные шарики, но ослепленные их всполохом глаза тут же заволокло непроглядной тьмой. Земля ускользнула из-под ног, а странный шум, раздавшийся где-то сбоку, потонул в ватной тишине вместе с разъяренным рыком Илоланты. Вокруг словно раскрылась бездна, в которую, будто безвольная кукла, падала освобожденная от веревки девушка. Когда на запястье сжались чьи-то холодные пальцы, странная пелена между реальностью и тьмой полностью сомкнулась. Исчезло все: переулок, Лола, ошарашенный Стеф в фейерверке взрывающихся хран-сфер… Осталось только зыбкое марево, похожее на густой черно-серый дым, страх да чужие руки.

– Кто… ты? – хрипло прошептала она, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь толщу странного тумана, в который продолжала падать. Но даже очки позволяли ей видеть лишь собственные плечи. Локти, а тем более запястья, захваченные незнакомцем, надежно скрывала черно-серая дымка. – Кто?

Ответом ей было молчание. Чужие пальцы вдруг сжались сильнее, сдавливая до боли, по коже полоснули удлинившиеся когти и… внезапно руки неизвестного отпустили девушку. В тот же миг полыхнуло зарево, ослепляя уже привыкшие к сумраку глаза. Ашка зажмурилась, закричала, прижав к груди оцарапанные запястья, и упала спиной на что-то большое и холодное.

– Не кричи! Охрипнешь, – прошелестел мужской голос где-то возле ее виска.

– А… – Изобретательница резко распахнула глаза и узрела прямо перед собой огромную драконью голову с недовольно прищуренными синими глазами. – А… Арэт? – неверяще выдохнула она. – Это ты? Правда, ты? – прошептала тихо и, вцепившись в его белую гриву, расплакалась.

– И почему тебе на месте не сидится, чудо? – несколько ворчливо спросил ящер-оборотень, обдавая горячим дыханием макушку подрагивающей от рыданий девушки.

– Я… я не чудо, – продолжая всхлипывать, возмутилась она. Парить в этом непонятном месте, удобно устроившись на свернувшемся кольцом драконе, было куда приятней, чем падать в гордом одиночестве демон знает куда.

– Чудо, чудо… чудовище мое деятельное, – хмыкнул собеседник, искоса наблюдая, с каким восторгом девчонка рассматривает его новый облик. Даже плакать стала тише, что, безусловно, радовало. – Вот скажи, зачем тебя понесло в ту подворотню? А если бы я не решил именно в этот момент с тобой поговорить? А если бы рядом лужи не оказалось?..

Лужи… Ашка прикрыла глаза, оторвавшись от созерцания мерцающей золотом чешуи, она вспомнила странное движение справа за секунду до того, как белая веревка затащила ее во тьму. Так вот что… вернее, КТО это был в переулке! А если б и правда, не успел? Сердце пропустило удар от испуга. Девушка медленно разомкнула веки и с благодарностью уставилась на дракона. С благодарностью, приправленной разгорающимся интересом и искренним восторгом. Как же был красив этот огромный зверь с таким знакомым голосом и взглядом. Дракон, мужчина, друг… тот, кто не бросил, несмотря на обиду. Ашель сглотнула очередной комок, подкативший к горлу. Но на этот раз его причиной был не пережитый ранее страх, а совсем другие чувства. Опасаясь, что Арэт заметит ее сентиментальный настрой, изобретательница с особым рвением (а также с большим удовольствием) принялась изучать густую гриву золотого дракона, пропуская сквозь пальцы длинные волоски. Хозяин не возражал, лишь тихо рыкнул, когда она слишком увлеклась процессом и особо сильно потянула за белоснежную прядь, проверяя ее на прочность. Девушка тут же сбавила обороты и даже извинилась, переключив свой энтузиазм с гривы на чешую.

– Аш, только отпиливать мне ничего не надо, а? – пробормотал ящер, обреченно вздохнув.

– Я? Да я… да мне и нечем, – наконец нашлась с ответом девушка.

– Угу, а стилет зачарованный в сапоге – это так, просто аксессуар типа пряжки или бахромы, скрывающей внутренний каблук.

– А… – Изобретательница замолчала, лихорадочно соображая, что бы такое заковыристое ему ответить. Слезы больше не бежали по ее бледным щекам, а весь ужас странного похищения начал уступать позиции другому ужасу… тому, который в народе называют «мандраж перед разборками». И если еще час назад Ашка была не прочь выяснить с Арэтом отношения и расставить все точки над i, то теперь перспектива откровенного разговора в уединенном месте почему-то пугала. Молча зависать в воздухе, пусть и на краю «бездны», было куда приятней, чем вести беседы на крайне щекотливые темы. Такие, как каблук, стилет и… Лэйла Эвил как следствие этой логической цепи. Ашель сняла очки и, спрятав их во внутренний карман шубы, снова прислонилась щекой к драконьей шее. Его прохладная чешуя испускала ровное сияние, освещающее пространство на несколько метров вокруг. В этом ореоле теплого света пугающие клубы черного дыма казались пушистыми серо-сизыми облаками, которые медленно кружили, меняя очертания и размеры, и то плавно перетекали друг в друга, то распадались на части, похожие на кусочки тончайшей ваты.