она не физическая. Душевная. – Но Каролина исчезла. Молча куда-то уехала. Испарилась. Видимо, узнала, что у меня есть семья, и не захотела разрушать ее. Сама все решила за нас двоих! – бьет ладонью по столу, и стекло жалобно звенит. – Я искал ее. И даже не знал, что она беременна.

- Я бы тоже сбежала, - сипло говорю, обиженно покосившись на легкомысленного мужчину, который может оказаться моим отцом. Не могу предугадать, обрадует меня это или огорчит. Чувств не осталось, эмоции сломаны.

- Не сомневаюсь. Ты именно так сейчас и поступаешь. Сбегаешь от Тимура. Однако он не женат. Одинок. Не обманывал. Не предавал. И любит тебя сильно. Настолько, что в эти минуты места себе не находит в огромном пустом доме, но дает тебе свободу выбора. Знает, что не переживет, если ты в итоге откажешь ему, однако не давит. Я бы, наверное, не смог так, - откидывается на спинку дивана. – Поэтому Каролина меня и бросила.

- Какой была мама? – рискую спросить, хотя боль и так отравой разносится по венам.

- Идеальной, - коротко характеризует. - Ты напоминаешь мне Каролину. У тебя ее карие глаза, ее каштановые волосы, ее хрупкость и нежность, но, в то же время, стойкий характер. Ты гордая и правильная, как она. Творческая натура. Хоть ты и взяла от меня основные черты внешности, но душа у тебя – от матери, - умолкает, с теплой улыбкой рассматривая меня.

Ошеломленно застываю. Не верю, что Влад Аркадьевич видит во мне не Ольгу, а свою утраченную любовь. Что-то переворачивается в груди, трескается с хрустом, будто ребра превращаются в труху.

А Тимур?

- Ольга была совсем другой, - словно подслушав мои мысли, произносит Влад. – Она в меня полностью пошла. И внешностью, и характером, - усмехается и продолжает исповедь: – Через полгода после отъезда Каролина написала мне, что выходит замуж. И просила не дискредитировать ее звонками. А я, дурак, поверил. Злился на нее. Но ведь она так и осталась на девичьей фамилии. И тебе ее дала. Я поднял твое свидетельство о рождении. А еще… отчество, - выдыхает шумно, с надрывом.

- Тем не менее, вы вернулись к жене...

– Я почти год жил один. Не мог оправиться. Лишь навещал дочь. Потом Оля заболела. Мы стали чаще встречаться с женой. Со временем сошлись ради ребенка. Я изменял, она прощала. Забеременела. Наверное, это должно было сблизить нас… И сблизило ненадолго. А когда ушла Оля, жена осознала, что не может больше так. Мы развелись, хотя надо было сделать это раньше. Единственное, жаль малышку Каролину, - с тоской смотрит вверх, где скрылась его дочь с моим сыном. - Живет на два дома, разрывается между нами. Я грешным делом подумывал опять с женой помириться. Ради нее…

- Прекратите мучить женщину, которая вас любила, - перебиваю его. – Вы и так кучу ошибок в жизни наделали. Остепенитесь уже, - укоризненно качаю головой.

- Вылитая мать, - улыбается. – Права, когда дело касается других. Но в собственной жизни ни черта не смыслишь, - ругает, будто обращается к маме, но дальше отчитывает уже меня: - Поверь Тимуру, не руби с плеча. Он ради тебя прошлое отпустил. Четыре года вещи Ольги хранил, а недавно мне все привез… Не веришь? Могу показать коробки в гостевом домике, - взмахивает рукой, но я отрицательно качаю головой. - Не сбегай, как Каролина. Разве она лучше сделала? Не дала нам шанс, - с горечью заключает.

- Не смейте ее обвинять, - фыркаю раздраженно. Откуда только силы черпаю?

- Да я и не думал, - опускает голову. – Жалею, что не вернул. Может, все сложилось бы иначе. И ты бы росла в полной семье.

- Которую украла бы у Ольги?

- Зато сейчас ты ничего ни у кого не крадешь. Но зачем-то пытаешься саму себя обделить и Владика, - настаивает, хочет достучаться до меня. - О сыне подумай, прежде чем принять решение. Не лишай его отца.

Отвожу взгляд, случайно цепляюсь за семейное фото. На нем – Влад с женой и детьми. Все улыбаются и выглядят счастливыми.

Может, мы с мамой действительно были лишними в этой семье? Всюду изгои…

- Да, Тимур, - фраза Влада заставляет меня вздрогнуть. Повернувшись, замечаю телефон у его уха. – Да, они все еще у меня… Все нормально, да… - исподлобья зыркает на меня. – Не знаю, захочет ли она...

Звуки в трубке становятся громче, а из динамика, который Влад Аркадьевич тщетно прикрывает рукой, вырываются отдельные недовольные слова. Вулканов злится. Впервые за все время повышает тон. Потому что… безумно переживает за нас.

Не выдержав, забираю телефон у опешившего Влада. Осторожно и неторопливо подношу к уху, словно в моей руке бомба со сломанным механизмом: не знаешь, когда рванет.

- Влад, не лезь не в свое дело. Передай ей трубку… - с приказными нотками рявкает грозный Вулканов. Никогда не слышала его таким… агрессивным, нервным, расстроенным.

- Привет, Тимур, - слабо произношу. Не уверена, различит ли он мои слова в непрерывном потоке своей брани.

Но…

Щелчок.

И он умолкает. Будто не верит. Или боится спугнуть.

- Ева, - отзывается после паузы. Мое имя в его устах звучит невероятно ласково. Словно это не он пару секунд назад осыпал проклятиями Влада. – Ты в порядке?

- Да, в полном, - машинально соглашаюсь, хоть это не так.

- Врешь, фея, - тянет обреченно. И от хриплого шепота по всему телу рассыпаются мурашки. Будто Тимур обнимает меня голосом.

- Зачем тогда ты задаешь вопрос, на который заранее знаешь ответ? – поддерживаю пустую беседу. Потому что хочу слышать его.

Обычный телефонный разговор исцеляет. И мне начинает казаться, словно Тимур рядом. Вот-вот подойдет сзади и аккуратно сожмет руками плечи. Спросит, кто меня обидел, а я расскажу ему про своего блудного отца.

- Я могу прямо сейчас приехать и забрать вас. Если ты хочешь…

Хочу! Очень хочу!

Подальше от своего прошлого, которое нагнало меня в неожиданном месте. Подобралось бесшумно и напало из-за спины, не позволив осознать, что случилось.

Хочу!

Домой. В маленькую уютную комнатку со странной кроватью-трансформером. Нырнуть под одеяло. Прижаться щекой к горячей груди, в которой буйно бьется сердце. Уснуть под его стук. Спрятаться от всех невзгод.

Поднимаю взгляд на лестницу, на верхней ступеньке которой появляется Каролина. Прикладывает палец к губам, призывая нас