– Да вы же уже сто раз эту историю слышали! – отбиваюсь я от настойчивой детворы.

– Все равно! – не отстают двойняшки. – Мы еще хотим.

– Мам, правда, расскажи, – присоединяется к сестрам и Санька.

И я рассказываю.

И про свой интерес к загадочным оборотням. И про то, как впервые увидела нашу стаю. И про дочку Анатолия, Риточку, которая взяла надо мной «шефство», и в первый же вечер провела по всему поселку, показывая, рассказывая и отвечая на все мои вопросы. Она тогда слегка хромала после операции и долгого лечения, но упорно не замечала усталости и тащила меня за собой, знакомя с устройством волчьего общества.

И про Гену, который стал моим личным телохранителем и помощником во всех делах. И про Леху, который едва не подрался с Генкой за право охранять жену босса.

Кстати, женой Руслана я стала уже на следующий день после того, как мы приехали в клан. Мой оборотень не стал тянуть. Мне, вообще, казалось, что он ужасно торопился закрепить все права на меня, пока я не передумала.

До сих пор помню его довольное лицо, когда регистратор произнесла традиционное: – «Объявляю вас мужем и женой». Да-да, Рус устроил настоящую свадьбу, заставив работников ЗАГСа расписать нас прямо на лужайке перед старой усадьбой.

Правда, детям я об этом не рассказываю. Это отдельная история. Пусть немного подрастут, рано им еще все подробности знать.

Вспомнилось заплаканное лицо счастливой Татки, растерянный Гошка, с удивлением разглядывающий все вокруг, серьезные Петя с Лизой, осыпающие дорогу передо мной лепестками роз.

Мы с сестрой часто видимся, а прошлое лето ее детвора провела у нас. И мои были счастливы, целыми днями пропадая на озере или на кухне у тети Шуры.

Звонок телефона заставил меня отвлечься.

Владимир Моисеевич.

Очень вовремя. Хотя… Пожалуй, я и без него знаю ответ на свой вопрос.

– Маша, ты занята?

Перельман, как всегда, краток. И, как всегда, звонит в несусветную рань.

– Немного, – отвечаю своему любимому доктору. – Но готова выслушать все, что вы мне скажете.

– Что ж, отлично, – бодро произносит врач. – Могу тебя поздравить, Марья Сергеевна. Наши подозрения подтвердились. Срок примерно четырнадцать недель.

Ага. Еще бы не подтвердились! Все симптомы на лицо. И спать все время хочется.

– Владимир Моисеевич, а точно четырнадцать недель? – усмехаюсь я, вспоминая свою первую беременность. – Или вы опять решили, что лучше «перебдеть», чем «недобдеть»?

Да-да! Именно так и было. До сих пор, как вспомню, так прибить своего любимого доктора готова. Если бы не его еврейская осторожность… «Четырнадцать недель, Машенька. И не спорь». Ага. Просто, малыш развивался слишком быстро, а Перельман… Перестраховывался он. Проверял. И ведь, главное, разговор с Богданом натолкнул его на правильные мысли, но скрытный врач так ничего мне и не сказал. А я из-за этого столько нервов и времени потеряла. И Руса помучила…

– Все никак простить не можешь? – смущенно крякнул доктор. – Ох и злопамятная вы женщина, Марья Сергеевна. Ладно. Жду тебя сегодня в клинике. Кстати, Руслан Александрович еще не догадывается?

– Думаю, он что-то подозревает, – вспомнив долгие задумчивые взгляды мужа, улыбнулась я. – Только, вы же его знаете.

– Да уж, знаю, – ответил Перельман, и я услышала, как он закашлялся, пытаясь замаскировать смешок. – Ну, ничего. У тебя еще есть время пожить спокойно, а то, когда он уверится в своих подозрениях, опять шагу ступить не даст.

Это да. Рус – тот еще параноик, когда дело касается моего здоровья. А уж во время моих беременностей… У-у… Все вокруг выть готовы. Буквально. И беспрекословно выполнять все мои прихоти.

Я, правда, стараюсь не злоупотреблять, но… Куда деваться от счастливого, заботливого альфы? Во-о-от. Некуда. Причем, всему клану. В общем, похоже, всех снова ждут веселые деньки.

– Я через часик зайду, Владимир Моисеевич, – отвлекшись от созерцания приятных перспектив, заверила Перельмана.

– Буду ждать, – отключился тот.

А все-таки хорошо, что Руслан уговорил врача возглавить клинику в нашем разросшемся поселке.

Перельман долго отнекивался, но когда осознал перспективы…

Владимир Моисеевич, с тех самых пор, как впервые узнал об оборотнях, – благодаря Елецкому, кстати, он его после какой-то заварушки еле живого подобрал и выходил, – так вот, мой старый доктор, не хуже Василия Ильича, «заболел» темой иных. Правда, у него был свой, сугубо медицинский интерес. Перельман пытался понять природу оборотничества. А Рус предложил ему все возможности для исследований и даже цель поставил – добиться повышения рождаемости у волков.

Не знаю, заслуга ли это доктора или простое совпадение, но, с того момента, как Руслан построил в нашем поселке клинику, маленьких оборотней в клане заметно прибавилось. И это здорово!

Я посмотрела на своих детей.

Катюшка умудрилась уснуть под мой рассказ. Ксюшка о чем-то тихо шепталась с братом, а тот слушал ее с серьезным выражением лица и изредка кивал в ответ.

Идиллия. Вот оно, счастье. А скоро его станет еще больше. Счастья, в смысле. А что? Его ведь много не бывает?

– И что тут у нас за сборище? – раздался любимый голос.

Я подняла глаза на вошедшего в спальню Руслана.

– Опять маме спать не даете, бандиты? – тихо спросил он, укоризненно глядя на детвору. – Совсем совесть потеряли.

Рус попытался нахмуриться, но не смог скрыть пляшущие в глазах смешинки.

– Ну, па-а-ап, – протянула проснувшаяся Катюшка. – Мы не виноваты. Мама сама нас позвала, плавда же, мамочка?

– Конечно, сама, – кивнула я, изо всех сил пытаясь сохранить серьезный вид.

– Ага. Всех троих.

Руслан не смог больше сдерживать улыбку.

– Ну да, – поддержала нас Ксюшка. – Мы еще Марсика хотели с собой взять, но он куда-то пропал.

– Еще бы, – прыснул Санька. – Он уже не знает, куда от вас спрятаться! Совсем кота замучили.

– Неправда! – в один голос возмутились двойняшки. – Мы его не мучаем! Мы его… любим!

– Ага. А кто ему позавчера лапы к туловищу прибинтовал? – посерьезнел Алекс.

– Мы его спасали! Он раненый был…

– Да вы…

– А ты…

Дети продолжили свою бесконечную перепалку, а Рус обнял меня и заглянул в глаза.

– Мари, я ведь не ошибся? – тихо спросил он.

– Ты о чем, дорогой?

– Мари, – усмехнулся Руслан.

– Что, любимый?

– Советую признаться добровольно.

– Не-а, – капризно надула губы. А что? Могу себе позволить. В моем-то положении! – Не признаюсь. Сам догадывайся.