- Но для этого потребуется время.

- Не больше двух минут.

- Дорога каждая минута, - резонно заметил он. - Нам нужно продержаться ровно час.

Она недоверчиво оглядела его с ног до головы.

- Ты что, думаешь, Тик-так выполнит свое обещание?

Гарри рукавом вытер пот со лба.

- Кто его знает, вполне возможно.

- Фига с два.

- А вдруг? - не отступал Гарри.

Конни тоже очень хотелось в это верить.

Она прислушалась. Все тихо. Но это вовсе не значило, что Тик-така не было поблизости.

- Пора идти дальше.

- Куда?

Теперь, когда уже не надо было опираться на стенку, чтобы отдышаться, Конни, оглядевшись вокруг, обнаружила, что они находятся на автостоянке, расположенной рядом с банком. В восьмидесяти футах от них рядом с круглосуточным автоматическим кассиром была припаркована машина. Около нее, освещенные голубоватым светом охранного прожектора, застыли двое мужчин.

В их замерших позах было что-то странное. Но не оттого, что они стояли неподвижно, как статуи. Что-то другое.

Конни направилась через стоянку к этой необычной, немой уличной сценке.

- Ты куда? - спросил Гарри.

- Хочу посмотреть, в чем дело.

Инстинкт не обманул ее. Пауза наступила в момент ограбления. Один из мужчин, используя свою банковскую карточку, брал в кассе триста долларов. Ему было далеко за пятьдесят, волосы у него были седые, на добром, изборожденном морщинами лице застыл испуг. Когда остановилось время, пачка хрустящих банкнот уже начала поступать из раздаточного окошка кассы.

Преступник был молод, на вид лет двадцати или чуть больше, светловолос, красив. Одет он был в джинсы, легкий спортивный свитер, кроссовки и являл собой распространенный тип праздношатающегося бездельника, каких толпами можно встретить на любой улице Лагуна-Бич и пляжах, где обычной их формой одежды являлись сандалии и шорты, стройных, до черноты загорелых, с выгоревшими на солнце белесыми волосами. Поглядеть на него: обыкновенный шалопай - никому бы и в голову не пришло, что такой симпатяга-парень на самом деле преступник. Даже в момент ограбления у него был вид херувима и на его оцепеневших губах играла приятная усмешка. Правой рукой он держал пистолет, прижатый дулом к спине пожилого мужчины.

Конни задумчиво обошла застывшую пару, внимательно приглядываясь к каждому.

- Ты что задумала? - поинтересовался Гарри.

- Что-то же надо предпринять.

- Но у нас нет времени.

- Полицейские мы или кто?

- Господи, - простонал Гарри, - да за нами же гонятся!

- А кто же, если не мы, удержит мир на грани безумия и гибели?

- Минуточку, минуточку, - воскликнул он. - Я-то думал, ты этим занимаешься ради собственного удовольствия и чтобы что-то там доказать себе. Разве не ты сама говорила мне об этом чуть раньше?

- А ты, насколько помнится, занимаешься этим, чтобы поддерживать порядок в обществе и защищать невинно пострадавших, или я что-то перепутала?

Гарри набрал полную грудь воздуха, словно собирался ей ответить, затем разом шумно, негодующе выдохнул. Уже не впервые в течение шести месяцев их совместной работы ей удавалось именно так выбить почву из-под его ног.

Конни полагала, что, когда злится, он выглядит гораздо привлекательнее; а так приятно было хоть иногда видеть нечто совершенно отличное от неизменной его сдержанности, которая надоедала именно потому, что присутствовала постоянно. И потому ей даже нравилось, как он сейчас выглядит, весь растрепанный и обросший щетиной. Таким она никогда его не видела, даже мысли не допускала, что сможет когда-либо увидеть, и он казался ей не столько потрепанным и жалким, сколько мужественным и сильным, не допускавшим по отношению к себе никаких вольностей, и очень опасным.

- Ладно, ладно, - наконец примирительно сказал Гарри, подходя ближе к сценке ограбления, чтобы получше рассмотреть преступника и его жертву. - Так что ты собираешься делать?

- Внести кой-какие коррективы.

- Можешь навредить.

- Ты имеешь в виду несоразмерные скорости? С бабочкой же ничего не случилось.

Пальцем Конни осторожно коснулась лица преступника. Кожа его на ощупь казалась более шероховатой, чем обычно, а щека более твердой. Когда она убрала палец, на щеке парня осталась небольшая вмятина, которая, видимо, пробудет на ней до конца Паузы.

Глядя парню прямо в глаза, она прошипела:

- Подонок!

Он никак не прореагировал на ее слова. Для него она была невидимкой. Когда время вновь будет запущено, он даже знать не будет, что она находилась рядом с ним.

Конни легонько потянула к себе руку бандита с зажатым в ней пистолетом. Рука была жесткой и поддавалась с трудом. Kонни не спешила, так как боялась, что в любую минуту и совершенно неожиданно для нее время может быть снова запущено и напуганный ее внезапным появлением преступник может случайно нажать курок. В этом случае она фактически спровоцировала бы убийство пожилого мужчины, тогда как в реальности бандит хотел, видимо, только ограбить его, угрожая пистолетом.

Когда дуло пистолета было отведено от спины жертвы, Гарри медленно разомкнул сжимавшие рукоятку пистолета пальцы вымогателя.

- Мы похожи на маленьких детей, играющих в большие, ростом с человека, куклы.

Пистолет завис в воздухе рядом с ладонью преступника. Конни обнаружила, что высвобожденный пистолет двигать по воздуху гораздо легче, хотя и не без определенного усилия. Она перевела его по воздуху в правую руку пожилого мужчины и плотно сомкнула его пальцы на рукоятке. Когда Пауза кончится, он обнаружит пистолет у себя в руке, но никогда не узнает, как он там оказался. Аккуратно выбрав двадцатидолларовые купюры из приемника кассы, Конни вложила их в его левую руку.

- Теперь понятно, каким образом десять долларов снова оказались у меня после того, как я отдала их бродяге, - заметила она.

Опасливо косясь по сторонам, Гарри добавил:

- И как четыре пули, которые я всадил в него, оказались потом в кармане моей рубашки.

- А головка статуэтки из алтаря Рикки Эстефана в моей руке. - Она нахмурилась. - Мурашки по коже бегают, когда представляешь, что мы были такими же, как все эти люди, и этот шустрик делал с нами что хотел.

- Ну что, все в порядке?

- Не совсем. Иди сюда, помоги мне развернуть этого мужчину спиной к кассе.

Вместе они враскачку повернули его, словно он был мраморной статуей, на сто восемьдесят градусов. Когда дело было сделано, бывшая жертва оказалась не только вооруженной пистолетом, но и держала под прицелом преступника.

Словно режиссеры-декораторы в музее восковых фигур, они переиначили драматическую сценку, придав ей новое сценическое прочтение.