– Вы признаетесь в фальсификации уголовных дел в отношении разоблачавших вас неугодных вам лиц?

– А при чем здесь Кедров, Роман Андреевич? – Берии все труднее давалось хладнокровие.

– Михаил Кедров хранил письма из Баку за 1921 год, адресованные Дзержинскому, которые могли вас скомпрометировать. Об этих документах стало известно младшему сыну Кедрова Игорю, являвшемуся сотрудником НКВД. Кроме того, Игорь Кедров и его товарищ Владимир Голубев, работавшие в разведке и контрразведке НКВД против гитлеровской Германии, стали подозревать вас в том, что вы умышленно проваливаете нашу агентуру в Германии. Чтобы вас разоблачить, Кедров и Голубев написали заявление в ЦК партии. Однако заявление это оказалось в ваших руках. Вы приказали их арестовать, под пытками они оговорили себя, признались в том, что работают на германскую разведку, по заданию которой они и обратились в ЦК с провокационным заявлением на Берию. На основании этих показаний Игоря Кедрова и Голубева расстреляли в 1940-м. Через год по вашему приказу убили Михаила Сергеевича. Всю семью к стенке!

– Мне неизвестны данные обстоятельства.

– Меркулов и Кобулов показывают, что расследование по отцу и сыну Кедровым и Голубеву курировали лично вы.

– Это неправда. Я не знаю, зачем Меркулову и Кобулову оговаривать меня.

– Фамилия Белахов вам известна?

– Я его лично не знаю. Но от Кобулова мне известно, что Белахов проходил по какому-то делу.

– Когда и в связи с чем был арестован Белахов?

– Точно не припомню обстоятельств, в связи с чем был арестован Белахов. Об этом может знать Кобулов.

– Вам известно, какие незаконные методы применялись Кобуловым и подчиненными ему следователями при допросе Белахова, чтобы выудить у него нужные показания?

– Я ничего не знаю.

– Вам оглашаются показания Белахова: «С первого же дня ареста меня нещадно избивали по три-четыре раза в день и даже в выходные дни. Избивали резиновыми палками, стальными пружинами и линейками, били по половым частям, я терял сознание. Прижигали меня горячими папиросами, обливали водой, приводили в чувство и снова били. Потом привязывали в амбулатории, бросали в карцер и на следующий день снова избивали. Дело дошло до того, что я мочился кровью, перешибали позвоночник, и я стал терять зрение, появились галлюцинации». Вам известно об этом?

– Мне ничего неизвестно об этом. Это действительно издевательства. Но я о них не знал.

– Почему вы лжете на следствии? Вам оглашается другая выдержка из показаний Белахова, который показал: «Избивая, от меня требовали, чтобы я сознался в том, что сожительствовал с гражданкой Жемчужиной и что я шпион. Я не мог оклеветать женщину, ибо это ложь, и кроме того, я импотент от рождения».

– Я не лгу. Эти показания мне неизвестны.

– Вы признаете себя виновным в том, что, желая избавиться от Белахова и опасаясь, что он может разоблачить вас как фальсификатора и клеветника, вы, используя свое служебное положение, умертвили Белахова?

– Не признаю.

– По вашему указанию Саркисов и Надарая вели список ваших любовниц. Вы признаете это?

– Подтверждаю.

– Вам предъявляются девять списков, в которых значатся шестьдесят две женщины. Это списки ваших сожительниц?

– Большинство женщин, которые значатся в этих списках, это мои сожительницы, с которыми я имел непродолжительные связи. Списки составлены за ряд лет.

– Кроме того, у Надарая хранились тридцать две записки с адресами женщин. Вам они предъявляются. – Руденко извлек из сакральной папки большой конверт, из которого достал ворох бумаг. – Это тоже ваши сожительницы?

– Здесь есть также мои сожительницы, но очень мало.

– Вы признаете, что систематически заставляли своих сожительниц делать аборты?

– Я знаю только два случая, когда понуждал делать аборты. Фамилии этих женщин я не помню.

– Вам известно, что законом установлена уголовная ответственность за понуждение к аборту?

– Известно.

– Вы признаете, что опустились морально до того, что сожительствовали с женщинами, осужденными за изменническую антисоветскую деятельность?

– Это неправда. – Лаврентий Павлович поправил пенсне. – Я категорически отрицаю то обстоятельство, что в период связи с ними я знал об их антисоветской изменнической деятельности.

– Следствие установило ряд фактов, когда вы завязывали знакомства с женщинами, имевшими связи с сотрудниками посольств и иностранными корреспондентами, приглашали этих женщин в свой особняк, снабжали их пропусками на трибуны во время парадов на Красной площади. В частности, вы поддерживали близкие отношения с Викторией Кудрявцевой, имевшей встречи с американским корреспондентом Стивенсоном. Вы обеспечивали Кудрявцеву пропусками на Красную площадь в дни парадов, выдавали ей пригласительный билет в Большой театр на торжественное заседание, посвященное Международному женскому дню. В 1952 году неоднократно приглашали к себе на дачу и в особняк Ольгу Борисову, которая встречалась в 1949 году с сотрудником аргентинского посольства Архентино Сальвадором Марко. В том же году встречались у себя в особняке с женой помощника военного атташе американского посольства Анной Данкевич, впоследствии арестованной и осужденной 11 ноября 1950 года к 10 годам тюремного заключения по ст. 58-1 «а» УК РСФСР. Из показаний Шурыгиной и Костюховой видно, что вы принимали у себя на даче Валерию Горбунову, которая встречалась с американцами и англичанами, и впоследствии сосланную как социально опасная; Нику Шуйскую, которая имела связь с американским шпионом Работко, за что впоследствии она и была осуждена. В 1947 году вы сожительствовали с официанткой кафе № 612 Катушонок, которая одновременно встречалась с атташе сиамской миссии Талабад Деж и рассказывала ему о вашей связи. Катушонок имела встречи также с сотрудниками американского посольства Биллом Гоплей, Сэмом Бакетом, Эдуардом Козловским. Катушонок за связь с иностранными разведчиками осуждена в 1949 году к пяти годам лишения свободы, – прокурор оторвался от бумаг. – Вы, морально растленный перерожденец, превратили свой особняк в дом разврата. Не для протокола. Вы всегда больше доверяли проституткам, чем членам ЦК?

– К проституткам доверия больше, чем к бл…м! – Берия громко высморкался.

– Вы сифилисом болели? – Руденко скабрезно прищурился, слегка приоткрыв рот.

– Да, я болел сифилисом, кажется, в 1943 году, и прошел курс лечения.

– Вам оглашаются показания Саркисова. – Прокурор снова порылся в папочке: – «Год или полтора тому назад жена Берии в разговоре мне сказала, что в результате связей Берии с проститутками он болел сифилисом». Вы это подтверждаете?

– Я этого не отрицаю. Саркисов сам знает, что я лечился.

– Вы признаете факт, известный через ныне арестованного вашего соучастника Судоплатова, ведения изменнических переговоров с болгарским послом Стаменовым для установления связи с Гитлером и уступки гитлеровской Германии советских земель?