Уил помнил долину, но когда он проезжал там последний раз, никакой растительности не заметил. А ее близость означала, что путники всего лишь в нескольких милях от крепости. От этой мысли у него засосало под ложечкой.

— Твоя подруга очень молчалива, Фарроу, — весело сказал король, словно Илены не было рядом, и он не обнимал ее своими руками, и она не являлась заложницей его обещания жениться.

Аремис пожал плечами, не смея даже взглянуть на Уила.

— Мы едва знакомы, ваше величество, чтобы я мог судить о ее характере, — осторожно сказал он.

— Вы поставили нас в тупик, — сказал Кайлех, и Уил почувствовал, как лицо короля коснулось затылка Илены, когда тот наклонился вперед. — Разве вы не счастливы, что снова улизнули от Селимуса? Почему бы вам не разделить с нами свою радость?

— Я хотела умереть, ваше величество. Вы лишили меня возможности отомстить.

— Каким образом?

— Пусть бы на его руках была кровь обоих наследников Тирсков. Я хотела, чтобы она смешалась с кровью убитых им жителей Риттилуорта и Фелроти.

— А также с кровью Корелди, — спокойно добавил Кайлех.

— Да, и Ромена. И короля Валора.

— Думаете, он убьет свою невесту? — вдруг спросил Кайлех.

Уил вздрогнул.

— Он способен на это.

Король кивнул.

— Полагаете, это входит в его планы?

— Может быть и нет, — допустил Уил. — Ему нужны наследники. Наверное, сразу три, по одному на каждое королевство, — добавил он.

Вопреки ожиданиям Уила, его намек не возмутил короля.

— У меня есть наследник, Илена, — ответил он. — Его зовут Айдрех, и я надеюсь, что вы также подарите мне сыновей.

Уил почувствовал легкий приступ тошноты, поскольку в такие моменты он чувствовал себя наполовину Роменом.

— Я слышала, что Айдрех на самом деле не ваш сын, ваше величество.

Кайлех выпустил поводья из правой руки и поднял ее вверх. Люди, ехавшие сзади, послушно остановили своих лошадей, как и сам король. Аремис растерялся, глядя куда-то между Кайлехом и его гостьей.

— Что вы сказали? — резко спросил король.

Было уже слишком поздно что-то выдумывать, кроме того, Уил считал, что ему нечего терять. Он ненавидел свою жизнь в образе Илены, а угроза того, что король перейдет к более активным действиям, с каждой минутой становилась все более реальной. Смерть в любом случае устраивала Уила, потому что на близкие отношения с Кайлехом он не пошел бы ни за что.

— Вы все слышали, ваше величество, а ваша реакция доказывает, что это правда.

Мирт подъехал к королю.

— Все в порядке, ваше величество?

— Пусть все воины проедут вперед. Мне нужно закончить разговор.

Мирт кивнул и тайком посмотрел на Аремиса, который тоже почувствовал, что в воздухе запахло бедой, но никак не мог понять в чем дело. В конце концов Мирт отвел глаза в сторону и проехал вперед, Фарроу собрался последовать за ним.

— Подожди, Аремис, — приказал король, соскакивая с лошади. Он прошел вперед и стал так, чтобы видеть глаза своей будущей невесты. Уилу этот взгляд был хорошо знаком. — А теперь, Илена, закончите то, что хотели сказать, или я перережу вам горло прямо здесь и сейчас.

— Я все сказала, ваше величество, так что можете исполнить свою угрозу, — ответил Уил. — Селимус хочет получить ваше королевство. Ему нужно ослабить его, а заодно уничтожить и вас. Он мечтает об империи, ваше величество, неужели вы этого не видите? Если у него появятся наследники, он посадит каждого на трон одного из королевств, чтобы достичь максимального контроля.

— Он может попытаться, Илена, — снисходительно заметил Кайлех, — но у него вряд ли что-нибудь получится.

Уил пожал плечами. Все эти честолюбивые короли ему изрядно надоели. Есть только одна королева, чью жизнь он готов защищать, но, к сожалению, именно она скорее всего ее потеряет.

— Тем не менее меня заинтриговало не ваше пророчество, а ваш упрек, — продолжил Кайлех.

Уил молчал. Аремис от волнения ерзал в седле.

— Что вы знаете о моем сыне? — спросил король, едва сдерживая гнев, готовый пролиться на чью-нибудь голову.

— Только то, что я сказала.

— И откуда вам это известно?

В эти несколько секунд величайшего напряжения Уил стоял перед нелегким выбором. Он мог бы сказать, что узнал об этом во сне, но тогда Илену, чего доброго, сочтут ведьмой и передадут на растерзание Рашлину. Оставалось только сделать козлом отпущения Ромена, тем более, что тому уже ничто не угрожало.

— От Корелди.

Король скрипнул зубами.

— Откуда он-то мог узнать?

Аремису тоже хотелось бы это выяснить, хотя он боялся ответа Уила, и еще больше его пугало то змеиное гнездо, что, похоже, разворошил Уил.

— Вам кто-нибудь говорил, что Валентина и Ромен Корелди любили друг друга? — спросил Уил, получив удовольствие от выражения удивления, мелькнувшего на лице Кайлеха и тут же, правда, скрывшегося под его обычной непроницаемой маской.

— Вы, конечно, шутите?

— У меня нет на то ни малейшего желания, ваше величество. Вы слышали, как Селимус говорил, что Ромен находился во дворце Веррила, изображая защитника Валентины?

Кайлех кивнул.

— Она не устояла перед его обаянием, — сказал он и улыбнулся, вспомнив, несомненно, каким неотразимым кавалером считал себя Ромен.

— Она в него влюбилась, ваше величество, — поправил его Уил. — Он не очаровывал ее… он ее добивался.

— Очень похоже на Корелди, — пренебрежительно заметил Кайлех. — Ну и что?

— Ромен рассказывал ей вещи, которые обычно держал при себе. Действительно, охваченный любовью мужчина раскрывает перед любимой намного больше, чем перед той, которую просто желает.

— И он рассказал ей о моем сыне, — закончил за Уила король.

— Он рассказал ей о человеке по имени Лотрин, чья жена родила сына, ваше величество.

— Айдрех — мой сын, Илена… Возможно, королева услышала историю не до конца.

— Она знала об этом, ваше величество. Лотрин рассказал Корелди все. Полагаю, Ромен был неприятно поражен, как и я, когда узнал, что вы использовали жену другого человека только для того, чтобы получить наследника.

На лице короля опять появилась ленивая усмешка, приведшая Уила в ярость.

— То же самое я сделаю с вами. Вы были замужем за Элидом Доналом. Уверен, он не стал бы возражать, если бы я уложил вас в постель, хотя мне жаль, что вы увидели меня в таком неприглядном свете. Я просто пленен вами, Илена. Вы разожгли во мне огонь, и мне еще не приходилось гореть так сильно.