Ну, пусть не так явно, но что-то около того.

А этот франт сидит так, как будто он Главреж, а Самсон простой артист на вторых ролях.

– Ты что себе позволяешь, Бобров?.. Думаешь, если застал меня с Груздевой, то я испугался… Никакого насилия мне не пришить! Не виноватый я – она сама ко мне пришла!.. Я ей предложил роль, а Даша сама, по-женски решила отблагодарить. Наивная дурочка!

– Про Дашку ты, Самсон, врешь, но я сейчас не об этом… Я этого баловства не одобряю, но это твой театральный роман! Пусть с такими интрижками Элеонора разбирается…

– Вот ей говорить не надо… А я и не виноват совсем! Я сопротивлялся. Дашка сама под меня полезла!.. А тебе я влеплю выговор! Но без занесения в личное дело… Даже не выговор, а устное порицание. Так – с глазу на глаз.

– Успокойся, Самсон. Я теперь с криминалом связан! Мне твой театр и на фиг не нужен!..

– Как, с криминалом!

– Я, брат, только что от настоящих бандитов бежал! Очень крутые ребята. Злые, как мафия!

– Сочувствую… А я тут при чем?

– Пока – нормально! Всё в порядке! Но, если меня поймают, то я скажу, что мой побег организовали ты и твоя Элеонора.

– И что будет?

– Страх и ужас!.. Это такие ребята, что лично тебя сразу порежут на кусочки. А с твоей женой они такое сделают, что даже стыдно произносить эти интимные подробности.

Аркаша замолчал, давая господину Корейко время на размышление…

Тот отступил к креслу, сел и начал переваривать услышанное…

Ему не показалось, что Бобров врет. Этот тип за счет свой смазливости всегда нравился бабам, делал кассу театра и играл роли героев-любовников.

Аркаша всегда был, как сейчас говорят, настоящим секс-символом.

Но актером он был паршивым!

А сейчас Аркашка не играл…

Он говорил правду. Или это да, или он, Самсон Корейко, ничего не смыслит в системе Станиславского!

А если Бобров не врет, то… Лучше не думать, что будет с ним и с Элеонорой.

Несмотря на десятки романов и сотни измен, свою жену Самсон любил искренне, и супружеский долг исполнял страстно, умело и регулярно…

Он задрожал от одной мысли, что с его маленькой Элей бандиты могут сделать что-то нехорошее.

– Аркадий, клянусь – я отдам тебе все главные роли. Веришь?

– Верю, Самсон! Я не дурак. Я когда-то Гамлета играл.

– Так что мне делать, Аркаша?.. Ты меня как-нибудь вытащи из этой ситуации. Не надо про меня говорить своим браткам.

– Они – не мои! Я сам борюсь с криминалом… Мне нужна помощь. Всего на час, а потом я исчезну.

Самсон даже вскочил с кресла и сделал три шага вперед. Возможно, что строевым шагом!

– Готов помочь! Но, ни один волос не должен упасть…

– Согласен, Самсон Витальевич!.. С тебя и так уже не чему падать, а Элеонора, как была пышной крашеной блондинкой, так ей и останется.

– Верю, Аркадий!.. Что мне делать?

– У тебя два входа в кабинет?

– Да! Парадный и в углу.

– Отлично!.. Там на улице, у служебного выхода стоят мои фанатки. Штук десять – не больше… Будь другом, Самсон Витальевич, приведи их в коридор за той угловой дверью и постой с ними. Запускай ко мне по одной. Я поговорю по две минуты с каждой и выпущу ее через главный холл.

– Понятно, Аркадий!.. Десять девиц, по две минуты на каждую… Я пошел! Только посмотрите, чтоб они ничего здесь не сперли.

– Они не украдут, Самсон. Они будут смотреть на меня во все глаза … И возьмите стул. Полчаса стоять за дверью – ножки устанут.

Уже через минуту после ухода Корейко в кабинете появилась первая девица. И она действительно пялилась на Аркадия, как на бога… В крайнем случае – как на мирового секс-символа.

Ее звали Наташа. Она очень любила артиста Аркадия Боброва, но жила в двушке с родителями и сестрой.

Пришлось приласкать девушку, подарить ей программку с автографом и попросить ждать его в метро «Пушкинская». В центре зала!

Наталья улетела в холл радостная и окрыленная! Как птичка.

Вторую фанатку звали Лиза… Тот же номер! Она еще школьница и живет в коммуналке с бабушкой и тетками.

Ошарашенная поцелуем кумира, Лизавета побежала ждать Аркадия на «Чеховскую»…

Третья представилась, как Лариса. Здесь все было страшно запущено… Тихий ужас! Ей было тридцать, и она была замужем. Муж – алкоголик постоянно валялся в квартире. Там же бегали двое малолетних детей, а за ними ковыляла старуха свекровь.

Кроме всего Лара была страшна, как смертный грех. Аркаша еле увернулся, когда она попыталась его поцеловать на французский манер.

Бобров отправил Ларису ждать на метро «Планерная». Дальше некуда!

И только седьмая фанатка по имени Ирина подошла почти по всем параметрам…

У нее была отдельная квартира в районе Комсомольского проспекта.

У нее не было мужа, любовника и близких родственников.

Она имела старые «Жигули» красного цвета, которые стояли на соседней улице.

Внешность – если не красавица, то вполне симпатичная дама, как лицом, так и другими частями тела.

Аркаша нежно поцеловал Ирину и попросил незаметно отогнать машину к церкви за бульваром.

Потом Бобров машинально принял оставшихся фанаток и разослал их по самым дальним станциям метро…

Когда все разошлись, Аркаша сообщил Самсону, что вернется в театр не раньше, чем через три недели. И то – только на все главные роли – от героических до комических.

– Я всё сыграю, милый мой Корейко!.. Я же не дурак. Я Гамлета играл!

– Я помню. Это было вполне сносно.

– Не сносно, Самсон, а гениально! Согласись!

– Согласен, Аркадий… Это был шедевр! Хотя не все это поняли.

– Вот!.. Я предлагаю взяться за «Ревизора». Хлестаков есть. Городничего мог бы ты, Самсон, сам играть… Элеонора – вылитая городничиха… А на роль их дочки придется пригласить Дашку Груздеву… Вот повеселимся на репетициях!

* * *

После записи на ТВ шоу Сергея Шувалова Озеров впервые в жизни реально задумался о возрасте, о старости и о смерти…

Не в том смысле, что он плохо себя чувствовал. Ему было всего сорок пять, а в эти годы здоровые люди «часов не наблюдают».

И тем более он не думал о самоубийстве. Эта глупость для неврастеников и людей без стержня в душе.

Он начал думать, что уже сейчас становится сиротой.

Родители его спокойно ушли. Дети через пять лет разбегутся по собственным берлогам, и редкие встречи только подчеркнут его одиночество.