- Хорошо, - кивает. – Спасибо.

Я направляюсь к выходу.

- Рустам, подожди, - ударяет в спину. – Я не совсем понимаю. Ты отпускаешь меня домой, разрешаешь связаться с родными людьми. Что изменилось?

- Ничего, - бросаю, не оборачиваясь, открываю дверь.

- Постой.

Топот маленьких ножек, крохотные пальцы впиваются в руку, тянут, и я позволяю себе обернуться.

- А как дальше? – спрашивает принцесса. – Как мы будем?

- Никак.

- Что ты задумал? – напрягается.

- Я тебя отпускаю.

Чистая правда. Не веришь?

- Почему так быстро? – выпаливает и краснеет сильнее, сдавленно продолжает: - Почему сейчас? Это твой новый дьявольский план? Играешь в безразличие? Получил свое и уже пресытился? Больше не хочешь меня?

Кажется, она начинает соображать. Плохо, слабо, но не безнадежно. «Свое». Верно подмечено. Она принадлежит мне и чем быстрее признает очевидное, тем лучше.

- Хочу. На своих условиях.

- Как это понимать? – запинается. – Что за условия?

- Ты моя до конца. Без вранья и нытья. Как сама обещала. Все мои приказы и желания выполняешь. Подчиняешься всегда.

- Какие желания? – трепыхается. – Ты хочешь причинить боль? Тебе нравится, когда жестко? До крови? Про Графа разное говорили, и если ты Граф, тогда выходит…

- Ты свободна.

- Рустам…

Я сбрасываю ее руку. Ухожу, оставляя в одиночестве. Пусть поразмышляет, пусть сделает выбор. Реально готов отпустить. Силой держать не стану.

Я тебя отпускаю. Слышишь? На тот свет.

Первым делом я набираю своего отца, сердце колотится у самого горла, пока в динамике раздаются гудки, считаю секунды, чуть с ума не схожу, когда наконец раздается родной голос:

- Слушаю вас, - звучит тихо, тише чем обычно, как-то надтреснуто.

- Папа, - выпаливаю и закусываю губу, чтобы не разрыдаться, изо всех сил сдерживаю истерику, рвущуюся наружу. – Папочка, привет.

- Юля? Господи. Ты в порядке?

- Да, - подтверждаю уверенно. – Все прекрасно.

- Где ты? Нам сказали, связи не будет. В том районе постоянные проблемы с мобильным покрытием.

- Сказали? – осторожно переспрашиваю.

- Да, твой начальник сообщил, тебе пришлось отправиться в срочную командировку на месяц. Очень странная ситуация. Он не раскрыл место назначения, якобы коммерческая тайна, не выдал никакой четкой информации. Не представляю, что за бизнес-поездка происходит в подобном формате. Конечно, я отошел от дел, ослабел из-за проклятых болезней, но ум-то на месте. Старик еще не сбрендил.

- Папа, - нервно посмеиваюсь. – Ну какой из тебя старик? Ты молодым фору дашь. Вот вернусь и поедем отдыхать. Помнишь? Я обещала. Тур по Европе, по самым интересным достопримечательностям.

- Поглядим, - кажется отец улыбается. – Пожалуй, с новым сердцем это и правда станет реальностью. Хотя врачи надо мной трясутся, не дают ничего сделать. Реабилитация затянется.

- Следуй их рекомендациям, - заявляю взволнованно. – Никакой личной инициативы. Не заставляй меня переживать. Здесь… очень много работы. Тяжелый период.

- Ха! Да они выбора не оставляют. Тут особо не разгуляться, - замечает отец. – Когда ты вернешься?

Завтра. Я должна ответить именно так. Я возвращаюсь завтра. Принимаю заманчивое предложение Ахметова и вылетаю домой, после покупаю билеты в Германию, можно прямо в аэропорту с этим разобраться. Но черт, когда я разлепляю губы, с ним слетает абсолютно другой ответ.

- Сложно сказать, - выдыхаю. – Я постараюсь навестить тебя как можно скорее, но ничего не могу обещать. Четкой информации пока нет. Ожидаю решение компании.

Прекрасно. Я лгу собственному отцу. Что дальше?

Мы еще долго общаемся, после приходит медсестра, ведь наступает время для процедур, и нам приходится прервать беседу. Я успеваю узнать главное: операция прошла гладко, без осложнений, прогнозы оптимистичные, но лечащий врач желает оставить отца под наблюдением на более длительный срок, сказывается то, что у папы есть хронические заболевания, поэтому следует подстраховаться и учесть вероятные риски.

Перебираю документы в папке, изучаю билет на самолет. Все выглядит вполне реально, трудно заподозрить подставу. В чем тогда подвох? Помедлив, снова беру в руки телефон, теперь звоню брату.

- Да, - следует короткий ответ.

- Привет, Олег, - заранее готовлюсь к трудному разговору, надеюсь, что мой брат хотя бы трезв, не успел еще уйти в алкогольный дурман.

- Юлька, ты куда пропала? – спрашивает он. – Я тут дурею. Твой шеф гребаный урод, точно темнит, скрывает правду. Куда он тебя отправил?

- В командировку, - роняю глухо.

- Почему я совсем этому не верю? – бросает мрачно. – Где ты? Черт побери. Где?

- Олег, давай не будем тратить время на склоки, - бормочу я. – Срочные дела не позволят мне вернуться домой в ближайшее время. Хотя, если честно, пока ничего непонятно.

Ну и бред же я несу. Все понятно. Надо хватать документы и принимать идею Ахметова за единственный верный вариант. Завтра утром меня увезут отсюда. Ночной кошмар закончится.

- Я бы вытряс душу из твоего босса, но ордер мешает, - вздыхает Олег. – После прошлого нападения суд вынес запрет, не могу приближаться к этому ублюдку ближе, чем на сто метров.

- Ты попал в тюрьму из-за нападения на моего шефа, - выдаю, сама не понимая, вопрос это или утверждение.

- А ты откуда про тюрьму знаешь? - мигом интересуется Олег. - Этот подонок успел нажаловаться? Юль, не дури башку. Говори, в чем там дело. Что у вас за компания такая? Что это за район, где мобильник не ловит?

- Олег, мне кажется, это тебе стоит объясниться, - произношу тихо.

- Ты пропала. Что я должен был думать? Не сразу понял, был... не в форме. А потом глянул - тебя нигде нет. И не первый день, прикинул и понял, долго ты мотаешься. Напрягся. В итоге рванул в твой офис, хотел разобраться, а когда твой босс начал плести чепуху про командировку, сдержаться не сумел. Хорошенько ему рожу начистил, но мало, раз ментов успел вызвать.

- Олег, ты полез в драку. Ты же никогда таким не был! Пожалуйста, надо знать меру, остановись ты со своей выпивкой, проветрись и возьмись за ум.

- Я давно не пью, - заявляет брат.

- Олег...

- Можешь не верить, но это так. Сначала нечего было выпивать. В следственном изоляторе виски не наливают. Разве что всякую бормотуху предложат, и то это нужно заслужить. Поломало меня конкретно, потом отпустило, привык. А дальше выпустили досрочно, там ошибка вышла, но я спорить не стал.