— Так, — пробубнил я досадливо. — Значит нужно мудрить.

Но как? Как мана должна разрушать структуру?

Если примерить магические структуры за модель молекулярных соединений, то получится полная каша, ведь на пример огонь, в отличие от воды или металла это всего лишь фаза процесса горения, а не отдельное вещество. И вообще, он проявляется в следствии совокупления кислорода, топлива и тепла. Тем не менее, температура огня зависит напрямую от топлива, как и его цвет. Мана пропускает всю эту мишуру и дает мне промежуточную фазу сотрудничества веществ.

Правильно ли таком случае называть этот процесс магией огня? Что если бы я захотел воссоздать в своей структуре жар солнца?

Возможно, начало магии огня берется в создании молекулярной структуры вещества, которое и должно гореть. Затем поджигается созданное и можно наслаждаться шоу. В таком случае свиток огня, который я выучил, должен был быть основан на горении какого-то вещества, но с повышением уровня, мой огонь стал жарче без моего влияния. Чисто из-за изменившейся маны.

В каком-то смысле огонь можно охарактеризовать как промежуточное состояние между газом и плазмой, но даже если так все равно не ясно, как моя мана разрушает не существующую рабочую структуру молекул.

Я поднялся с кровати и нарезал круги по комнате.

— Может быть, огонь создаваемый маной, это другой огонь, как и остальные виды чар? И он имеет какую-то структуру, на которую можно воздействовать как на целостное вещество.

Когда мне все это объясняла Леа и целитель, не удержавшийся в стороне, я перевел слово "сину’кш", как "имитация", копия. Вероятно, я даже слишком хорошо угадал.

Что ж, если мой Сосуд согласился с представлением его формы и маны, значит может получиться так, что и строение структур может быть принято за аксиому для контроля над процессами. И если нож, который я вырисовал нитями как трехлетний ребенок сформировался в нормальном виде основываясь на моей памяти, если это так, возможно, мозг или Сосуд сделают часть работы за меня. Как работа программ в операционной системе или сама система. Ты пользуешься программами, не понимая их работы и взаимодействуешь лишь с графической оболочкой.

В мой блок памяти записано очень многое из Земных знаний. Знаний, которыми я не мог воспользоваться сознательно, но они были, где-то там. Так же как и знания о работе мира моей вселенной. По крайней мере то, что слышали мои уши, видели глаза и трогали руки.

— Что ж, попробуем, — сказал я пустоте и через секунду на ее месте сформировал багровый нож.

Я представил, что его структура состоит из миллиардов молекул, объединенных в сеть, неоднородность которой, при уменьшении воображаемой картинки становилась плотной и в итоге показывала то, что видели мои глаза.

Снова увеличив картинку, я смотрел на отдельный участок соединенных, будто тонкими нитями, синих горошин. Это была та связь, которая держала молекулы моей структуры вместе. Эту связь я должен был нарушить.

Держать картинку в голове было не просто, она то и дело пропадала и приходилось начинать сначала, проделывать весь путь. В какой-то момент я просто свалился на кровать и настолько погрузился в себя и свою идею, что потерял связь с телом, будто погрузился в медитацию. Только не в позе лотоса, а лежа почти звездочкой, как после похода по магазинам.

Нож через какое-то время исчезал и мне приходилось снова формировать умение.

Мозг то и дело подсказывал, что это бред и я пытаюсь представить то, чего нет на самом деле. Но я подбадривал себя, думая о том, что я в мире магии и уже представлял то чего нет, что позволило мне с этим взаимодействовать.

Четкая картинка молекулярной сетки давалась очень не просто, намного сложнее чем все, что я представлял в попытке понять работу маны.

Я не знал сколько времени прошло, но в один момент, после очередного воссоздания умения, мне удалось зафиксировать этот образ вместе с осознанием как общей, целостной структуры, так и внутренних элементов. Будто твое я находится в разных местах одновременно, видя и понимая оба положения.

Удерживая это состояния, я возжелал, чтобы дымка маны измельчилась до уровня соединения между молекулами и став тонким лезвием, разрезала эти нити.

Через несколько секунд я почувствовал тошноту и ощутил физическую боль в голове, как при мигрени. Словно кто-то посторонний вмешался в мою работу и начал разделять сознание еще на одну составляющую, топорно внедряя в эту пустоту образ несущейся к молекулярной сетке пыли.

В другой части картинки, где был отображен небольшой кусочек объединенных частиц, моему мысленному взору предстал дождь из сотен тонких игл, которые на огромной скорости врезались в соединяющие нити и разрывали их.

Структура распадалась вместе с хаосом, образованным в следствии нарушения заданных параметров связей.

Вместе с этим сознание плыло, голова трещала, а тошнота перешла на физический аспект чувств, вернув ощущение тела. Меня мутило и перевалив тело на бок кровати, желудок сразу же опустошил себя.

Я открыл глаза лишь на секунду, но успел заметить, что нож исчез. Вместе с этим, облегченно выдохнув и утерев губы об простынь, я довольно улыбнулся.

Получилось.

****

— Виона, Карисочка, я дома! — устало крикнул упитанный мужчина.

Стянув обувь, он сбросил пальто на вешалку и с удовольствие потянул носом запах стряпни своей любимой жены.

Никто не отзывался.

— Виона?! — громче позвал мужчина, проходя по короткому коридору. Стены были увешаны картинами цветов и маленьких зверушек, которых так любила его дочь.

Не получив ответ и в этот раз, он заволновался. Дом был двухэтажный, но не настолько огромный, чтобы голос потерялся среди толстых стен.

Мужчина вытянул короткий меч и провел рукой над лезвием. Сталь пыхнула льдом и клинок стал темно-синим. Повеяло холодом. Вокруг тела образовался прозрачный кокон, пустив рябь с головы до ног и исчез.

— Кариса! Виона! — снова гаркнул он. — Если это шутка, то плохая.

Никто не ответил. В горле застрял комок плохого предчувствия.

Часто дыша и с громко бьющимся сердцем, мужчина прошел через холл заглядывая в каждый угол и когда оказался рядом со столовой,