же дает указания Зауру. Тот спокойно кивал, а когда они уезжали, слал их на три буквы. Мы оба понимали, какой всех нас ожидает скандал. Факт, что, возможно, Муртуз и Гасан были непричастны, мы скрыть уже не могли, так как дело явно должно было получить широкую огласку. Жестокое убийство начальника районной полиции – это, как коротко, но выразительно сказал бы Заур, полный пиздец.

Мы дошли до смотровой, той самой, откуда Хамзат сбросил Али. Заур остановился, глядя на закат. Я встал рядом с ним. Он поднял палец и указал на равнину вдалеке, рядом с соседней горой. Ее красиво заливало оранжевым светом.

– Там, за этой горой и равниной, начинается мое село. А на этой равнине триста-четыреста лет назад был аул. И жил там один мужик по имени Хажи. – Он произнес имя на аварский манер: Гаджи. – Говорят, это был огромный мужик. Высокий, сильный, типа. Богатый, уважаемый, с не самым лучшим характером.

– Грубил всем, как вы? – усмехнулся я.

– Людей убивал, – как-то сухо ответил Заур.

– А… – заглох я.

– По разным причинам. Кто-то сказал что-то не то. Кто-то сделал. Говорят, что бывало и на заказ.

– Как, типа, киллер?

– Да. Но с этой… – Он махнул пару раз воображаемой шпагой.

– Шпагой?

– Шпагой, мечом, не знаю, что у них там было в пятнадцатом веке.

– Если лет четыреста, то, наверное, семнадцатый.

– Ты до хуя умный. Историю не порть.

– Извините.

– В общем, был не особый мужик. И жен у него было что-то около десяти.

Я удивленно посмотрел на Заура, и тот сразу отрезал:

– Тут с религией ничего общего. Ну вот просто был такой мужик, и все. Детей у него, конечно, было огромное количество и был какой-то любимый сын. – Возможно, поняв, что начинается эта история как сказка, Заур резко остановился, сурово посмотрел на меня и добавил: – Это тебе не фантастика. Реальная история. Известная. Короче, грохнули его сына по случайке, во время каких-то разборок. Ну, он, типа, вообще крайний был, не знаю, может, разнимал дерущихся, не суть. И убийца, молодой парень, который тоже был человеком, походу, неплохим, как только понял, что убил сына того самого Хажи, решил идти к нему сам, чтобы сообщить об этом. Он понимал, что Хажи такую суету просто так не оставит и устроит кровную месть не только ему, но, может, и остальным членам его семьи. Может, даже истребит всю мужскую ее часть. Женщин, конечно, не тронул бы… Короче, пошел он к Хажи. Встал перед ним и говорит: мол, так и так случилось, убил твоего сына, не специально, но так вышло, и, мол, убивай меня, чтобы было все честно. А Хажи, знатный убийца, его обнял и говорит, мол, прощаю тебя, теперь ты будешь мне как сын. Такая история, – завершил Заур.

– Интересная, – не зная, как прокомментировать услышанное, сказал я.

– Вот ты, наверное, сейчас думаешь: как это связано с нашим делом? Будет ли тут что-нибудь поучительное? Не будет. Я просто ее вспомнил и решил рассказать. Потому что хорошая история. А их, сука, мало в этом мире. Может, и ты тоже расскажешь ее своему сопляку. А он еще дальше. И будет история моего не знаю сколько там раз прапрапрапрадеда жить вечно. Чтобы люди верили, что во всякой хуйне может быть хороший конец.

Заур собрался идти дальше, но я остановил его вопросом:

– А что случилось с ним потом? Он просто умер от старости? Или история об этом умалчивает?

– С Хажи?

– Да.

– Зарубили его с кучей других людей. В какой-то битве с персами, кажется.

Заур двинулся вниз по дороге.

– А с аулом? Почему его нет?

– Русские сровняли с землей во время Кавказской войны, – крикнул он через плечо. – Как я и говорил, тут жили люди боевые. Со сложным характером.

– Как и вы.

– Блядь, походу. Родственники же.

Зазвонил телефон Заура. Посмотрев на экран, он тихо выругался и остановился.

– Надо ответить, – сказал и отошел ближе к обрыву.

Минут пять, сидя на траве, я наблюдал за тем, как он выкуривает одну сигарету за другой и пытается что-то объяснить своему собеседнику. Иногда Заур повышал голос, иногда говорил тихо, а иногда орал во все горло. Но чаще он молча что-то выслушивал и едва заметно кивал. Я же решил не терять времени зря и вернулся к чтению дневника Кумсият.

Запись 5

Дорогой тупой дневник, я снова тут… Похоже, все решилось. Карина выходит замуж за этого огромного мужика. Я знала, что она выйдет за него. Знала с самого начала, потому что ей нравятся всякие брутальные, бородатые. А он во какой. Гора мышц. Вчера он приходил поговорить с папой.

Я знала, но все равно. Хочется плакать. Как быстро. Почему так быстро? Наверное, всегда так. Я тоже моргну, и уже мне будет 22, и я тоже выйду за кого-нибудь… Я практически уверена, что свадьба будет в следующем году, летом. Я уже скуч…

– Возможно, они опять доебутся до Муртуза, – сказал Заур, подходя ко мне. – Дашь показания. Скажи как есть все, что ты о нем думаешь.

– Я думаю, что он никого не убивал, но я уверен, что он что-то знает.

– Так и скажи, – махнул рукой Заур и продолжил спуск, ворча себе под нос: – Устал. На хуй мне эти перья? Сидел бы у себя на диване, в Махачкале, под кондиционером. Пил бы ебучий зеленый чай. Лечил бы нервы.

– Заур, – позвал я, быстрым шагом пытаясь его нагнать.

– А?

– Муртуз мне кое-что сказал.

Заур остановился.

– Что сказал?

– Яхь. На все мои вопросы про убийство, про Гасана, на все он отвечал «яхь», указывая на меня.

– Честь. Думаешь, в этом замешана честь?

– Да. Возможно, честь девочек. Не знаю. Если честно, я был у Хабиба сегодня. Там сейчас заправляет его сестра. Она разрешила мне осмотреться в комнатах девочек.

– И что ты искал?

– Что-нибудь.