- Благодарю, не стоит, - королева постаралась как можно незаметнее поежиться от сотрясавшей её дрожи. Чем ближе был рассвет, тем промозглее становился воздух. Тамила была уверена, что, будь она способна видеть в темноте, заметила бы пар, срывающийся с губ вместе со словами. Увы, тонкое платье не было способно согреть, а нервное возбуждение, не дававшее чувствовать холод, прошло, оставив боль и слабость в мышцах, мигом ощутившим прохладу. – И что будет теперь?

- Теперь… Через несколько минут я отправлю вас обратно во дворец. И вы будете ждать своего мужа с войны, хотя я не уверен, что он вернется.

Королева резко вскинула голову, хмурясь и задержав дыхание от дурного предчувствия:

- Почему?

- Потому что он, как правитель, должен быть с армией. Вдохновлять своим примером. – Лорд Кайт повернулся к ней, и Тамила почти физически ощутила остановившийся на себе взгляд. – На нас движется всё войско севера.

Это она и так знала, Итар говорил, что конунг не просто так решил завоевать юг, природа их родины становится всё более суровой, последние зимы были настолько свирепыми, что многие погибли от холода и болезней. Шаманы преподнесли это как знамение идти в более теплые земли, воевать во славу кровавого бога. Обещали богатую добычу и славные подвиги. Да и Дарий не отрицал своей причастности к бедам северного соседа.

- Возможно, ему повезет, и он выживет, хотя я бы на это не рассчитывал. Король Сафар жаждет видеть его мертвым, а где, как не на поле битвы, можно подстроить смерть, которая не вызовет подозрений?

Королева всё же поднялась, не столько, чтобы выразить гнев, сколько из желания согреться.

- Почему вы отказались от идеи стать правителем? Пусть вы убедились, что быть вашей женой я не намерена, но как же корона? – Ей не хотелось наталкивать на мысль, что это стоящая идея, но всё же сдержать рвущийся с губ вопрос она не смогла. - Я сейчас в вашей власти, король далеко и прийти мне на помощь не сможет.

Лорд Кайт тоже поднялся и подошел, замерев на месте, как только заметил, что Тамила отшатнулась, решив, что он оказался недопустимо близко.

- Пустыня не щадит женщин вашего рода. Нашего. Но и мужчины-носители королевской крови могут явиться перед духами песков лишь однажды. Неважно, примут они кандидата или отвергнут, есть только одна попытка.

Он замолчал, отвлекшись, чтобы стереть стекающую в глаза кровь из раны на лбу, которую королева до этого не замечала.

- Вы хотите сказать, что…

- Я приходил сюда три года назад, надеясь, что пески благословят меня, и я приду к вам не безродным, хоть и сильным магом, но избранником пустыни. Надежда оказалась тщетной, они меня не приняли. Сын того, кого однажды признали негодным, тоже не прошел испытание, повторив ошибку отца. – Он оглянулся через плечо, туда, где небо становилось всё светлее, будто в бочку с темной краской кто-то плеснул ковш лавандового и темно-розового. – Мне не хватит сил, чтобы перенести отсюда нас обоих. Были дни, когда я не мог понять, что испытываю к вам – любовь или ненависть. – Маг криво усмехнулся, вновь отбрасывая со лба набрякшие пряди. – Как сегодня, например. Но я никому не позволю убить вас.

Чародей быстрым движением очертил круг здоровой рукой и с тихим сиплым выдохом открыл рамку телепорта. Она была куда бледнее обычной, немного мерцала и вообще казалась крайне ненадежной, но…

- Уходите.

Тамила на мгновение замешкалась, не в силах разобраться, что же она чувствует к предателю.

Злость? Несомненно.

Но, помимо неё, была и симпатия к тому, кому она подарила первые девичьи чувства.

Отвращение от понимания, что её могли принудить к брачным отношениям с братом. Пусть не родным, но достаточно близким родственником, чтобы понимать неправильность подобного.

Благодарность за то, что сейчас он нашел в себе силы не выносить приговор им обоим, но спасти свою королеву.

Ярость и боль. Потому что это он убедил леди Митру обратиться к советнику Видару. Пусть она не одобряла излишних вольностей, которые, как казалось нянюшке, позволял себе маг в отношении госпожи, но она знала о его истинном задании оберегать правительницу, быть её щитом. Кому, как не ему, поверила бы пожилая леди, не знающая, как вырвать любимое дитя из рук монстра…

- Прощайте.

Она шагнула в сияющий контур, приготовившись пережить привычную мимолетную дурноту и увидеть свои покои. Но через мгновение оказалась грубо выброшенной из призрачного коридора, едва успев сгруппироваться перед падением.

Песок забился в рот и глаза, отчего она не сразу смогла проморгаться, а когда, наконец, рассмотрела то, что было совсем близко, едва сдержалась от испуганного вскрика.

Прямо перед ней танцевали несколько пыльных смерчей, то истончаясь едва не до нитки, то тут же набирая силу и заглушая стук истошно колотящегося сердца песней миллионов хаотично мечущихся песчинок. Они танцевали в воздухе, создавая мерный гул, будто гуляющее где-то вдалеке эхо.

Это было одновременно страшно и завораживающе. Особенно страшно было от того, что рассвет уже наступил, и над далекой линией горизонта показалась узкая полоска кажущегося багровым солнца.

В грохоте и вое ветра ей чудился невнятный шум, очень похожий на человеческий голос, и Тамила, сжав дрожащие пальцы в кулаки, чуть подалась вперед, пытаясь разобрать слова.

- Глллупая… Ссслабая… Нассс не обмануттть…

Это было похоже на змеиное шипение, но все же было в этих звуках что-то иное. Чужеродное.

Потому королева даже не удивилась, когда один из смерчей мгновенно опал, расплескавшись широкой волной у края её юбки. А в центре, там, где была сердцевина, показался силуэт.

Его можно было бы спутать с человеческим, но ничего человеческого в рваных движениях этой фигуры не было. Высокое существо соткалось из пыли и песка, сохранив отдаленное сходство с людским обличием. Его тело и лицо было в постоянном движении, песчинки беспрестанно перемешивались, и Тамила, несколько секунд вглядывавшаяся в тварь, ощутила, что её замутило от этого кошмарного зрелища.

- Дочь беглянки снова вернулась к нам.

Из его речи пропало шипение, но теперь она звучала ещё страшнее. Более вкрадчиво и скрипуче, и от этого звука у Тамилы резко заболели уши. Но все же она не позволила себя прижать к ним ладони, хотя желание спрятаться от духа пустыни, зажмурившись и сжавшись, было почти нестерпимым. Будто это помогло бы…

- Я рада приветствовать вас, сыновья великой Богини, хранители священных красных песков, - она поклонилась, низко и почтительно. К тому же это давало возможность из самых приличных побуждений вперить глаза в землю.

- Ты не спешила на встречу с нами, венчанная короной. Боишься?

Тамила облизала пересохшие губы и кивнула: