– Что они говорят?

– Разное.

– Потрясающе пустой ответ.

Старпомом налил себе еще полстакана, но Осчик не позволил Петеру выпить. Сдавил ему руку, заставив вернуть стакан на стол, и зло поинтересовался:

– Что происходит?

Неужели ублюдок струсил?

– Я с Вандаром четырнадцать лет, вот что, – тихо, но не менее зло ответил старпом. – Четырнадцать!

– Не ори.

– А теперь я его, получается… Я его… – Хеллер сбросил руку галанита и залпом выпил очередную дозу. – Я его, получается, предаю…

Нет более омерзительного зрелища, чем пускающий сопли пират. Подлый пират, надо добавить, гнилой и беспринципный. Осчик прекрасно знал об этой особенности моральных уродов: сначала с удовольствием вонзают лучшим друзьям нож в спину, а после заливают «горе» диким количеством крепкого пойла. Вроде как засовестились и прощения просят. В обычной ситуации Вальдемар посмеялся бы над терзаниями старпома, но только не сейчас, ведь дело еще не сделано. Чувствуя, как нарастает внутри лютое бешенство, Осчик лихорадочно подыскивал подходящие к ситуации слова, но в голову лезли исключительно ругательства. К счастью, Хеллер сам продолжил разговор:

– А самое поганое, что я без труда нашел предателей. Сам не поверил… Какие же они сволочи…

– Или Вандар не столь хорош, как тебе кажется, Петер, – проникновенно произнес Вальдемар. – Команда его не любит.

– Команда любит золото, – угрюмо поведал Хеллер. – И я – тоже. Я – такая же сволочь, как и команда. Мы все сволочи.

С последним утверждением Осчик был согласен абсолютно, однако сообщать об этом Петеру не стал. Вздохнул тяжело, из последних сил удерживая проникновенный тон, и поинтересовался:

– На скольких мы можем положиться?

Намекнул, что пора переходить к делам.

– На десятерых, – помолчав, сообщил старпом.

А на борту, помимо Вандара, Хеллера и самого Осчика оставалось двадцать цепарей. Отлично, просто отлично! Внезапный удар еще больше увеличит преимущество – часть сторонников капитана умрет, так и не поняв, что случилось, так что цеппель, можно сказать, уже захвачен. Дальнейшее же будет зависеть от тупости старпома. Если Хеллер согласится спуститься к храму и взять на борт галанитов, его душевные терзания закончатся очень скоро: капрал Дабурчик имеет приказ избавиться от предателя сразу после перехода. Если Петер почует опасность, придется оставить солдат в храме. Нехорошо, конечно, спорки обязательно до них доберутся, но в первую очередь нужно выполнить задание директоров-наблюдателей и добыть координаты Ахадира. А жертвы в столь сложном деле – вещь естественная.

– Твои люди вооружены?

– Все, – подтвердил старпом.

– В таком случае прикажи им начинать в четыре утра.

– Почему в четыре? – удивился Хеллер.

– Потому что ночью на нас могут полезть спорки, и глупо затевать захват цеппеля под их пулями, – объяснил Вальдемар. – А при свете они не сунутся.

– Если у них действительно есть импакто, спорки могут сунуться в любой момент, – пожал плечами старпом. – Мы ничего им не сделаем.

– «Черный Доктор» очень похож на крейсер, а бой двух одинаковых цеппелей непредсказуем, – повторил аргументы Вандара Осчик. – К тому же у нас преимущество – мы держим храм, и атака спорки должна идти по двум направлениям. Но есть ли у них для этого силы?

– Вчера они потеряли много бойцов, – сообразил Хеллер. – И сегодня не сунутся.

– Могут сунуться, но вероятность невелика.

Бедовка подействовала, растворила сомнения старпома, и Петер стал напоминать Осчику того пирата, который с легкостью согласился предать своего капитана.

– В четыре утра, – повторил Вальдемар.

– А если ночью нападет импакто?

– Вандар не дурак, я думаю, он прикажет уходить.

– И я останусь без денег.

Ну, точно – тот самый человек. Жадный и подлый. Только что считал себя сволочью, а теперь боится, что у него не получится ею стать.

Осчик улыбнулся:

– Сколько нам лететь до точки перехода?

– Если по прямой – часа три-четыре.

– Вот и ответ на твой вопрос, – спокойно произнес галанит. – У тебя будет достаточно времени, чтобы избавиться от Вандара.

– Да, – хрипло согласился Хеллер. – Времени будет достаточно.

* * *

– Брат лингийского дара… – Мон покрутил головой. – Большая шишка. Очень большая… Среди моих знакомых таких людей отродясь не водилось.

Он разгладил пышные усы и умильно посмотрел на адигена.

– Не думаю, что мы будем ходить друг к другу в гости, капитан, – прохладно сообщил Помпилио, изучая свои ногти.

– Я понимаю.

– Очень хорошо, – рассеянно одобрил адиген. Состояние пальцев его категорически не устроило: заусенцы, порезы, пара ногтей обломаны – чудовищно! Да и синяки на запястьях еще видны… Однако менять тему Помпилио не собирался. – Что ты еще понимаешь?

– То есть?

– Печально, что тебя поставил в тупик настолько простой вопрос, – вздохнул адиген. – Понимаешь ли ты, что потерял цеппель?

Мон помрачнел:

– Вы уверены, мессер?

– Мы на Ахадире, капитан, на планете, до которой мечтают добраться все искатели приключений Герметикона. Нам повезло, мы его нашли. Но есть проблема: как выяснилось, на Ахадире расположено главное святилище спорки.

– И они хотят сохранить координаты планеты в тайне.

– Именно.

Лео сморщился, словно раскусил кислый берметийский орешек, и показал, что все понимает:

– Получается, нам тоже грозит опасность.

– Но в настоящий момент мы нужны спорки, чтобы выбить из храма наемников, – сообщил адиген. – Нами они займутся потом.

– Займутся? – уточнил капитан.

– Обязательно.

Однако тон ответа показал Мону, что не все так плохо.

– У вас есть план, мессер.

– Есть, – усмехнулся Помпилио.

– Значит, я с вами. – Лео качнул головой: – Я не хочу оставаться на Ахадире и не хочу умирать.

– Полное подчинение, капитан.

– Я уже понял, что другого вы не приемлете.

– Что еще ты понял?

Несколько секунд Лео пристально смотрел на адигена, после чего улыбнулся:

– Вы раскололи Тыкву? – И вздохнул: – Напрасно я ему доверился.

– Я хорошо знаю таких людей, как ты, капитан, – небрежно произнес Помпилио. – Ты пытаешься извлечь прибыль из всего, до чего можешь дотянуться, и рассматриваешь Ахадир в качестве отличного шанса обрести капитал.