– Вандар сказал, что ты придумал, как добраться до Камней, – вернулся к разговору Секач.

– Он спросил, есть ли у меня план. Я ответил, что есть, но плохой.

– Тупо идти вперед?

– Ага.

– Камни наверняка спрятаны.

– Не думаю, – качнул головой Дан. – Спорки им поклоняются, значит, Камни должны быть доступны. Возможно, они валяются в каком-нибудь дальнем зале, но совершенно точно не спрятаны.

– Но мы не знаем, где они валяются.

– А внутри полно мыров.

– Которые, по твоим словам, должны были ослабеть от голода.

– Если бы я в это не верил, не предложил бы столь идиотский план, – вздохнул Баурда. – Мыры наверняка ослабли, и есть вероятность их пройти.

– Я, конечно, не такой хороший охотник, как ты, но мне кажется, что дикие звери привычны к небольшим голодовкам, – хмуро заметил Берт. – Несколько дней для них пустяк.

– Мы не знаем, есть ли внутри храма вода.

– Если бы не было, мыры давно оказались бы в клетке, – отрезал менсалиец. И пристально посмотрел на разведчика: – Чего ты недоговариваешь?

– То же самое, что и ты, – в тон Секачу ответил Дан.

– Ты специально предложил Вандару идиотский план? – сообразил менсалиец. – Чтобы повязать нас?

– Чтобы показать, что мы в одной лодке, – твердо произнес Баурда. – И чтобы у тебя не осталось ненужных иллюзий.

– Я избавился от них в младенчестве, чтоб меня разорвало.

– В таком случае мы говорим на одном языке.

– В таком случае давай начистоту.

– Я не в том положении, чтобы врать. – Дан попыхтел трубкой. – Как думаешь, что случится, если импакто атакует «Доктора»?

– Нам на головы свалится наш цеппель.

– А если Вандар вовремя засечет врага?

– Он улетит, – усмехнулся Секач. – Я бы, во всяком случае, улетел.

– Я бы тоже, – не стал скрывать Баурда. – Но я, к сожалению, застрял в храме. Так же, как ты.

– Вандар не возьмет нас на борт без Камней.

– Поэтому я предложил ему идиотский план. Дал надежду, что до Камней можно добраться.

– Но исполнять план ты не собираешься, – прищурился менсалиец.

– Я не стал фермером, но мне уже много лет. А этот факт говорит о том, что я научился выживать.

– Но и болтаешь ты много.

– Так ведь под делу, – рассмеялся Дан. И вновь стал серьезным: – Идти в храм – форменное самоубийство. Мыры не ослабли, зато они злы, мы не пройдем и двадцати шагов. Все ляжем. Единственный выход: убедить Вандара, что мы добыли Камни, подняться на борт, захватить цеппель и улететь.

– Ты читаешь мои мысли, – кивнул менсалиец. – Я пришел говорить именно об этом.

– Почему пришел? Мог бы кончить.

– Ребята предлагали, – честно ответил Секач. – Но я назвал тебя воином и поручился. Тебе можно доверять.

– Спасибо.

– Мы еще ничего не сделали… – Менсалиец помолчал, внимательно глядя на Баурду. – Ты знал, что я тебя не убью.

– Вандар – самый тертый калач из всех, с кем я имел дело, – с улыбкой ответил Дан. – Не увидев меня среди желающих подняться на борт, он заподозрил бы неладное.

– Так я и сказал ребятам, – признался Секач. – Но аргумент, согласись, слабый.

– Через час я собирался поделиться с Дабурчиком сомнениями на твой счет.

– Хочешь жить?

– Очень.

– Если ты выбрал лодку, я не позволю тебе соскочить, – жестко произнес менсалиец. – Теперь мы договорились, и ты – мой человек.

– Теперь – да, – твердо ответил Дан. – Но есть два вопроса, которые нужно прояснить прежде, чем мы пожмем друг другу руки.

– Условия?

– Не волнуйся, я не собираюсь наглеть.

– Тогда говори.

Баурда вытряхнул трубку.

– Во-первых, мы с Курком в доле. Камни мы не добудем, но за координаты Ахадира можно стрясти изрядную сумму, и мы участвуем в дележе.

– На равных со всеми условиях.

– Само собой. – Дан помолчал. – Второй вопрос: что будем делать с галанитами?

– А как ты думаешь? – с издевкой поинтересовался Секач.

– Так же, как ты, – усмехнулся Баурда. – Но я должен был удостоверится.

– Кончим их на рассвете, когда будем уверены, что к нам в гости не заявятся спорки, – деловым тоном произнес менсалиец. – Потом вызовем цеппель, покажем ящики…

– Камни, – уточнил Дан. – Без Камней Вандар нам не поверит.

– А где мы их возьмем?

– Я что-нибудь придумаю.

– Хорошо… Так вот, показываем Камни, поднимаемся наверх и берем цеппель.

– Координаты точки перехода знают астролог, Вандар и Хеллер. Нужно захватить живыми хотя бы двоих из них.

– Спасибо, что напомнил. – Секач пристально посмотрел на Дана. – Теперь мы можем пожать друг другу руки?

– Теперь – да.

* * *

– Что дальше, мессер? – подобострастно осведомился алхимик.

Манипуляции, которые совершал в лаборатории «Неудержимого» Помпилио, давно вышли за рамки образования спорки, и последние полчаса он играл при адигене роль слуги: подавал необходимые ингредиенты и выполнял приказы. Но при этом не забывал надувать щеки в бессмысленной попытке скрыть от Алокаридаса и Старшей Сестры тот факт, что Помпилио превзошел его в алхимическом искусстве.

– Теперь, Псатас, добавь в раствор пять капель «гремучей ртути» и продолжай греть до получения красного осадка, – покровительственно произнес адиген. Чуть пошевелился, удобнее устраиваясь на стуле, и распорядился: – Налей вина.

– Да, мессер.

Алхимик крутился, как белка в колесе.

– У тебя ужасный атанор. – Помпилио брезгливо оглядел устаревшую печь. – Ты видел новые модели «Сиверса»? «Делатель 2000», к примеру?

– О таком оборудовании я могу только мечтать, мессер, – вздохнул алхимик, подавая наполненный бокал.

– Мечтать следует о серьезных вещах, Псатас, – наставительно произнес адиген, делая глоток белого. – А хороший атанор необходим для работы. Это инструмент, а не предмет вожделения.

Спорки покосился на Старшую Сестру. Женщина поджала губы, после чего недовольно заметила:

– Я все равно не понимаю, для чего нужен усыпляющий газ? По большим праздникам в Храме собирается до двух тысяч человек, а потому там прекрасная вентиляция.

– Да, – добавил жрец. – Лишняя трата ресурсов!

Лидеры-спорки выражали неудовольствие с тех самых пор, как появились в лаборатории, однако занятой Помпилио на шум особого внимания не обращал. Но сейчас ситуация изменилась: делание вошло в заключительную фазу, и у адигена появилось время для разговора.