Особые позиции занимали жены знатных людей и чиновников. Они отправлялись в «командировки» вместе со своими мужьями. Например, в 1257–1259 годах жены сопровождали татарских переписчиков и помогали им оценивать величину взимаемых налогов. Они передвигались в повозках в окружении многочисленных слуг, а посторонних людей, чье внимание хотели к себе привлечь, приветствовали первыми.

Женщины присутствовали и на приемах, проводившихся их мужьями. Они угощали присутствовавших кумысом. В ответ муж предлагал им тоже отведать чашку этого напитка.

Пищу они принимали вместе со своими мужьями. Жены вели также свои дела, в частности, как описывает Ибн Баттута, занимались благотворительностью.

Особо следует сказать о положении жен правителей, и в первую очередь их главных жен. У каждой жены было множество повозок и слуг, среди которых выделялись две главные служанки, также их окружало бесчисленное количество евнухов.

Во время поездок у каждой из них имелось до ста повозок с багажом, а обслуживали их многочисленные служанки. У всех жен правителей имелись собственные источники доходов и свои владения.

Главные жены присутствовали на аудиенциях, дававшихся послам их супругами, вручая им обычно почетные предметы одежды. Им разрешалось вести свои отдельные приемы и принимать дары, а в особых случаях они могли давать аудиенции вместо хана, как, например, во время болезни Тохты в 1312 году. Главная жена провела и прощальный прием египетских послов после его смерти.

Женщины вообще оказывали серьезное влияние на государственные дела. В этой связи источники особо выделяют роль Джиджек-хатун, которая во времена Менгу-Тимура и Туда-Менгу являлась подлинным правителем государства. В связи с малолетним возрастом сына Сартака (а может быть, и брата) Улагчи его мать Боракшин официально была назначена регентшей. Однако в отличие от Ирана в Кыпчаке женщину никогда не объявляли действующей правительницей. Но ханские жены тоже могли выдавать ярлыки, а в некоторых решениях ханов прямо ощущается их влияние.

Женщин привлекали для проведения особо деликатных переговоров, как, например, жену Ногая в 1292–1293 годах. При таком положении дел русские князья тоже обычно брали с собой своих жен во время поездок в Орду, возможно рассчитывая на то, что через общение женщин им удастся добиться от правителя более выгодных условий.

Случаи жестокого обращения с женщинами в Золотой Орде практически не отмечались. Однако нам известно, что в 1386 году Тохтамыш убил свою жену. О причинах, побудивших жену хана Узбека, гречанку и дочку византийского императора Андроника III, поехать рожать от него сына к отцу и там остаться, ничего не сообщается.

Детей монголы могли продавать, и в случаях, когда на семью обрушивались несчастья, это действительно происходило довольно часто. Такие действия оправдывались, возможно в какой-то степени справедливо, такими утверждениями: «Пусть лучше уж дети станут мамлюками (в Египте), где с ними хорошо обращаются, и помогут своей семье, чем умрут вместе со своими родителями от голода». Детей у родителей при совершении ими отдельных преступлений могли в наказание также отобрать и продать.

Возможно, это способствовало проведению политики ограничения прироста населения в Кыпчаке. Ведь при существовавших в то время экономических условиях в степных районах легко могло произойти перенаселение. Как это ни грустно, но решению данного вопроса в определенной степени помогла эпидемия «черной смерти»[439] в 1345 году. Но все равно источники сообщают, что население часто страдало от голода.

В таких условиях в Орде нередко появлялись мусульманские купцы, чтобы купить и увезти с собой детей. Не секрет, что мамлюки на берегах Нила получали значительный прирост населения именно за счет Кыпчака, что помогало им удерживаться в Египте. В результате такой огромной миграции через несколько столетий долина Нила без каких-либо завоеваний превратилась в страну с преобладанием монгольско-тюркско-татарского населения.

Там стали проявляться такие черты, какие можно было наблюдать только в завоеванных монголами странах.

По законам наследования все доставалось старшему сыну, который обязан был заботиться обо всех женах своего отца без исключения и часто на них женился. О том, что монгольские законы наследования постепенно проникали в законодательство покоренных ими стран, сведений нет. В то же время известно, что в случае смерти на территории Золотой Орды иностранного купца все его имущество поступало во владение правителя соответствующего государства. Однако если объявлялся брат или друг покойного или тот, кто выдавал себя за таковых, то наследство передавалось ему.

Народы, испытавшие на себе удары войска татар, были просто поражены их военной мощью. Главные причины такого восхищения крылись, естественно, в тех колоссальных успехах, которых этот народ добился в столь короткое время. Оно являлось также следствием парализующего воздействия того ужаса, который наводила на народы Восточной Европы и Ближнего Востока новая татарская тактика ведения боя.

Она заключалась в массированном применении конницы, прошедшей выучку в степях Внутренней Азии. Именно коннице, использовавшейся везде, где это было возможно, то есть на относительно ровных участках местности, обязаны татары своими столь головокружительными успехами. Территория Кыпчака представляла собой практически идеальные условия для действий конных воинов. Причем в первое время татары использовали даже верблюдов, например в 1240 году под Киевом.

Нет ничего удивительного в том, что данный род войск являлся в Кыпчаке предметом особой заботы и везде использовался весьма эффективно, даже при разрешении вну-тримонгольских разногласий. Но в гористой местности, как на Кавказе, или в областях с неблагоприятным для монголов климатом, как в Южной Персии, а также в южных прибрежных районах Каспийского моря они не добивались успеха и почти не продвигались вперед. Большие трудности, если не имелось в наличии достаточного количества пленных в качестве «пушечного мяса», доставляла также осада городов.

Конница являлась основой монгольских сухопутных войск, и в ней служили преимущественно монголы и тюрки. А вот пехоту составляли представители покоренных народов, причем не только «свежие» пленные, но и воины, состоявшие на регулярной службе. Джованни Плано Карпини пишет, что монголы призывали в свое войско треть всех подросших юношей покоренных государств, а грузинские источники упоминают о введенных Бату именных списках личного состава. По некоторым данным, в 1263–1264 годах Берке намеревался осуществить насильственную мобилизацию всех юношей, достигших десятилетнего возраста, для военного похода против Хулагу.

В качестве вспомогательных войск русские князья часто предоставляли монголам свои дружины, как, например, в 1319 году в боях против аланов, из которых после смерти Ногая, по непроверенным данным, 16 тысяч хотело перейти на службу к византийцам, чтобы не оказаться в войске под началом Тохты. В войске Тохты, воевавшем против Ногая, тоже были русские дружины.