– Извини. – Ужаска покраснела. – Хорошо, я подушусь еще.

– А потом ты задашь вопрос, – добавил Эхо. – Как бы между прочим. Не просительно, не умоляюще, а так, будто ты просишь его подарить тебе поцелуй.

Ужаска захихикала как девочка-подросток, потом вздрогнула, потому что послышались приближающиеся грохочущие шаги мастера ужасок. Он нес кофе. И вот он уже в дверях.

– Что за великолепный день! – воскликнул он. – Дует сильный ветер, и становится все теплее. Вечером, возможно, будет гроза.

– Как хорошо, – сказал Эхо.

– Завтрак вместе с двумя наиболее важными для меня персонами, – прошептал Айспин, подливая ужаске кофе. – Вы не поверите, что это для меня значит.

«В самом деле, – подумал Эхо. – Я не верю».

Айспин отставил кофейник и выпрямился как свечка.

– Сегодня особый день во многих отношениях, – сказал он. – Пусть он достойно начнется. Что вы скажете, если я покажу вам самую оберегаемую тайну этого замка?

«Какую тайну он, интересно, имеет в виду?» – вновь и вновь задавался вопросом Эхо. Белоснежная вдова? Тайна жирового подвала? Но они не пошли в подвал, а поднялись по лестнице на следующий этаж.

– Если человек чести женится на своей возлюбленной, то он сначала сообщает ей о своем имущественном состоянии, – сказал Айспин, который, как всегда, шел впереди, ведя за цепочку Эхо, а Ицануэлла бодро шагала следом. – Ну в моем случае это не проблема. Я всего лишь мастер ужасок маленького бедного города. Я не получаю заработную плату, а мое небольшое наследство вскоре иссякнет. Конечно, мне принадлежит самое большое здание в Следвайе, но кто, кроме меня и кожемышей, захочет в нем жить?

– Я! – прошептала ужаска.

Эхо подавил вздох.

Айспин улыбнулся.

– Да, – сказал он. – Ты. И за это я всегда буду благодарен тебе. Кто же еще? Издали замок, возможно, выглядит импозантным, но при ближайшем рассмотрении любой потенциальный покупатель с криком убежал бы отсюда. По крайней мере, когда он узнает жуткую историю замка. Так что я, в принципе, бедный человек, живущий в развалинах, не так ли?

– Пусть даже и так, – сказала ужаска. – Состояние – это еще не все.

Айспин остановился в комнате, в которой Эхо уже бывал десятки раз. Здесь не было ничего особенного, лишь запыленная мебель.

Мастер ужасок подошел к голой стене из черного кирпича и встал перед ней. Пару мгновений, казалось, он собирался или пытался что-то вспомнить. Потом он начал нажимать на камни, то здесь, то там, подобно тому, как органист нажимает на клавиши своего инструмента.

«Он просто сошел с ума, – подумал Эхо. – Ицануэлле пора уже это понять».

Айспин отошел немного назад. Послышался странный звук, как будто начали тикать гигантские часы. Раздались щелчки и треск, металлические пружины с жужжанием сжимались и вновь разжимались. Камни в стене пришли в движение, они со скрипом въезжали и выезжали из стены и перемещались один за другим, образовывая все увеличивающееся отверстие в форме треугольника.

– Древний механизм, который оставили Ржавые гномы, – пояснил Айспин. – Он до сих пор функционирует, но я не знаю как.

Значит, мастер ужасок знал о существовании семейства гномов, чьи скелеты царапка обнаружил в замке. Эхо ничего не сказал на это, так как был очень увлечен происходящим. Из отверстия проникал свет, сначала довольно слабый, но чем больше становилось отверстие, тем более ярким был свет.

– Что это такое? – спросила ужаска испуганно.

– Это вход в мою сокровищницу, моя любовь, – ответил Айспин. – Точнее сказать – в нашу сокровищницу. Так что твое предположение, что ты выходишь замуж за нищего, не совсем справедливо. Тебе тем более делает честь то, что ты, несмотря ни на что, приняла мое предложение. От этого моя любовь к тебе возросла до бесконечности! Я хотел бы все же показать тебе мое реальное имущество. Пойдемте, мои дорогие! Пусть ваши глаза увидят нечто прекрасное! Вы увидите самое большое сокровище Следвайи.

Айспин шагнул в отверстие, которое достигало теперь величины двери, и слегка потянул за собой Эхо. Ужаска нерешительно последовала за ними. Их сразу окутал золотистый свет, и было ощущение, что он бил со всех сторон. Они оказались в просторном высоком зале, каких было множество в замке, но этот был особенным: он полностью состоял из золота. Золотой пол, золотые обои, золотой потолок из массивных золотых тесаных камней. Огромный толстый ковер, сплетенный из золотых нитей. Светильник для свечей из золота с золотыми свечами. Золотой камин с золотым углем на золотой решетке. На стенах золотые картины в золоченых рамах. Золотая библиотека с тысячами золотых книг. Шкафы, кресла, стулья, большой длинный стол из золота. Золотая трубка лежала в золотой пепельнице, даже выбитый из нее пепел и сожженная спичка были золотыми. Рядом лежало надкусанное яблоко, оставленные на раскрытой книге очки – все было золотым.

Эхо и ужаска были ослеплены этой роскошью. Айспин тоже прикрыл глаза рукой. В зале были десятки болевых свечей, они стояли на столах, в стеллажах и шкафах и придавали ему свой сказочный блеск.

– Разве это не самое прекрасное из всего существующего? – спросил мастер ужасок, не дожидаясь ответа. – Не самое редкостное? Не самое нужное? Не самое эффективное – но самое прекрасное!

Эхо попытался поставить лапы на ковер, но его ворс был колючим как иголки. Он быстро отдернул лапы.

– Ты покрыл позолотой весь зал? – спросила Ицануэлла. – Зачем?

Айспин улыбнулся.

– Не покрыл позолотой – это все настоящее золото. Стол, стеллажи, книги, каждый камень в стене. Подойди и потрогай!

Ужаска подошла к столу и подняла яблоко. Для этого ей пришлось приложить усилия.

– Господи, какое оно тяжелое, – пожаловалась она. – Это чистое золото!

Айспин прошел по залу, раскинув руки в стороны.

– Да! – воскликнул он. – Центнеры и тонны золота. Сотни мужчин не смогут это унести.

– Оно всегда было здесь? – спросил Эхо. – Ты просто обнаружил это помещение?

– Да, помещение и его тайный механизм. Я нашел в подвале старый пергамент, который сумел расшифровать. В нем была формула, с помощью которой помещение открывалось. Язык камней. Но стены и мебель, пол и потолок, ковер и книги были тогда из материала, из которого такие вещи изготавливают. Из камня. Дерева. Железа. Шерсти. Кожи. Бумаги.

– Я никак не могу понять, – сказала ужаска, удивленно рассматривая свое отражение в пузатой позолоченной вазе, – как все эти вещи могли превратиться в золото.

– Эхо, назови мне высшие цели алхимии! – скомандовал Айспин.

Тому не пришлось долго думать.