– Баюн сказал, что вы меня искали, князь. – Голос был низкий и звучал пугающе.

– Это верно. Но могу я вначале узнать, с кем имею дело?

– Я тень прошлого, – ответило существо, – мой род уничтожен, я остался один.

– И все же?

– Когда-то, давным-давно, наши имена наводили ужас на людей. Сейчас остались только давние предания, хотя и поныне нами пугают детей. Когда-то нас звали Буки.

– Стало быть, Бука, – князь внимательно посмотрел на страшного собеседника, – имя у вас все же есть.

– Просто Бука, – ответило существо неохотно, – я все равно такой один.

– И что же случилось с остальными Буками?

– Богатыри.

– Вас истребили богатыри?

– Верно. Мы пытались сделать то же самое, что хотел сделать Кот Баюн. Мы были сильнее, но у нас не получилось. У людей появились защитники, богатыри. Война была короткой, мы были побеждены.

– Вы знаете Святогора? Вольгу? Илью Муромца?

– Муромца тогда еще не было. Святогор, Вольга и Микула. Они истребили наш род. Святогор убил мою семью. Я остался один. Я отличался. Я осторожен.

– Я дам вам возможность отомстить.

– Мне не нужна месть, это слово – из лексикона людей. Они оказались сильней и убили нас. Мы сделали бы то же самое.

– Тогда что вам нужно – может быть, золото?

– Зачем мне золото, – гулко хмыкнул Бука, – вы думаете, я смогу зайти в лавку и купить себе что-то?

– Но вам ведь что-то нужно, иначе бы вы не явились на мой зов.

– Верно. Мне нужен камень.

– Полагаю, речь не идет об обычном камне.

– Верно. Обычный камень я взял бы сам. Мне нужен Алатырь-камень.

– У меня его нет. Алатырь-камень хранится на острове Буяне. Я не стану его похищать.

– Этого не потребуется. Алатырь-камень скоро будет в Киеве. Пророчество птицы Гамаюн.

– Это же просто булыжник, он ничего не делает, зачем он вам?

– Для вас, людей, это просто булыжник, но не для меня. Я предлагаю сделку. Вы отдаете мне Алатырь-камень, если он оказывается в ваших руках, а я выполняю ваше задание. Подозреваю, что выполнить его будет непросто.

– Я бы даже сказал – практически невозможно.

– Видите, – усмехнулось существо. – Вы поручаете мне то, что невозможно выполнить, взамен отдавая то, чего у вас нет, а возможно – и вовсе не будет.

– Иной бы на моем месте согласился, – Даниил спокойно посмотрел на чудовищного собседника, – но я привык понимать, о чем идет речь. Либо вы рассказываете мне, что это за Алатырь-камень и зачем он нужен, либо мы расходимся. Иной бы легко согласился, а потом не стал бы расплачиваться, но у меня свои правила. Я держу свое слово. Всегда.

Бука молчал достаточно долго.

– Это яйцо, – наконец выдавил он.

– Яйцо?

– Яйцо Буки. Окаменевшее, древнее. Скорее всего, мертвое. И все же для меня это единственная надежда. Я один уже восемь сотен лет. Я прячусь. Я одинок. Яйцо Буки не исполняет желаний, не дает молодость и не убивает врагов. Из яйца Буки может родиться только Бука. Это все, что может Алатырь-камень.

– Почему тогда на Буяне его хранят как реликвию?

– Мои сородичи защищали яйцо. Отчаянно. Это была последняя надежда. Мы живем долго, но рождаемся редко. Я был последним из оставшихся в живых хранителей. И я бежал. Спас свою жизнь. Люди считают так: то, что досталось с большим трудом, обладает большой ценностью. Яйцо спрятали. Я не знаю где.

Теперь задумался Даниил.

– Хорошо. Я обещаю отдать вам Алатырь-камень, если он попадет сам ко мне в руки и если вы сказали правду.

– Идет, – гулко рассмеялся Бука, – это лучше, чем ничего. Теперь: что за дело мне предстоит выполнить?

– Убить царя.

– Эту маленькую девочку, что сейчас правит в Киеве?

– Нет, царя по имени Мстислав. Он опытный воин, сумевший одолеть в поединке богатыря. Его обучал сам Святогор. Сам же Святогор его и охраняет, рядом в качестве охраны еще двое богатырей – Вольга и Илья Муромец. Посылать обычного убийцу бессмысленно. Мне нужен кто-то более… волшебный. Охрана бдительна и неподкупна, сам царь – умен и осторожен.

– Я попробую, – пробасил Бука, – если меня поймают, то решат, что нечисть просто хочет отомстить богатырям.

– Если вас поймают, вы мне не нужны. Мне нужен тот, кто выполнит это задание. Кто не попадается, даже богатырям.

– Мне две тысячи лет, – крехнул Бука, – за мной охотились и богатыри, и даже те, кто был до них.

– До них?

– Вы называете их богами. Перун, Велес, Световит. Они тоже охотились. Многих поймали. Не меня. Я осторожен.

– Я думал, боги – это просто сказка…

– Они были. Давно. И они не были богами, хотя и людьми тоже не были… Ладно, я понял задание. Царь умрет. Скоро. Вот только я осторожен. Смерть его должна выглядеть случайной. Вы же поймете, что случайная смерть вовсе не случайна?

– Постараюсь.

– Хорошо, – хмыкнул Бука, – пожмем же руки в знак согласия. Из темноты протянулась большая чешуйчатая лапа с длинными когтями. Бука наклонился вперед, так чтобы его голова попала под луч света. Морда чудовища совсем не напоминала человеческое лицо, скорее она походила на морду летучей мыши или змеи. Точнее сказать трудно: клыки были внушительных размеров, рот хищно выдавался вперед. Встреча с таким чудищем и правда сулила мало приятного.

Даниил совсем не испугался, он спокойно протянул руку и пожал когтистую лапу.

– Меня всегда интересовало, как вы говорите, с такими-то клыками?

– Мы не говорим, – ухнул Бука, – мы думаем вам прямо в голову. Баюн тоже не говорит, коты не могут разговаривать.

– Я видел одного, который разговаривает, – не согласился Даниил, – у Ильи Муромца. Но его трудно разобрать. То есть Кот Баюн может так «говорить», что один человек его будет слышать, а другой, стоящий рядом, нет?

– Баюны не говорят, они думают в ваши мысли. В этом мы с ними похожи. Когда-то эти существа были нашими домашними зверьками, питаясь объедками с нашего стола. Это было давно. Хозяева исчезли, звери одичали и разбежались.

– Понял. Оказывается, этот зверек еще полезней, чем я думал. Ну что же, Бука, до встречи.

– За две тысячи лет вы первый человек, который действительно хочет меня встретить еще раз! – Бука гулко засмеялся.

Богатыри наблюдали за Черниговом из леса на холме; город был окружен шатрами, вокруг сновали воины в кольчугах.

– Не могу понять, как они прошли, – вздохнул Ратибор, – тут около двух полков, не могла такая толпа пройти незамеченной.