— Я уже и сам не знаю, — ответил Хорст, ощущая, как кружится голова, готовая вот-вот отвалиться. — И готов поверить во все, что угодно!

Дорога была проложена вдоль самого края пропасти. Справа грохотали, облизывая отвесную стену высотой в десяток размахов, морские волны, а слева, за узкой полоской сосняка, вздымались крутые утесы, дальше переходящие в громоздящиеся друг на друга пики.

Проехать с запада на восток тут можно было только в одном месте.

Телеги, подпрыгивающие и скрипящие, как сотня дверей разом, тянулись в ту сторону, где садится солнце. Из Cap-Тони обоз выехал десять дней назад, и за это время Хорст научился дремать прямо на мешках, не обращая внимания на ухабы и скрипение.

Место в уходящем из столицы Восточного княжества обозе отыскал Авти. Везли и кормили их, конечно же, не бесплатно. Шут по вечерам заставлял путников надрывать животы, а Хорст, как в старые времена, числился его учеником.

Помогал распрягать лошадей, чистить котлы и разводить костер. После службы оруженосцем это было совсем не сложно.

— Красота-то какая! — сказал Авти, задирая голову, чтобы разглядеть вершины снегоголовых каменных гигантов, прячущихся в облаках. — Лепота!

— Это точно, — согласился Хорст, — но…

Фразу пришлось оборвать на середине. Перед глазами все поплыло, а потом словно чья-то невидимая, но очень сильная рука схватила его за голову и повернула так, чтобы затылок оказался напротив простирающейся до горизонта глади моря.

Хорст ощутил, как хрустнули позвонки, дернулся от боли.

— Что с тобой? — Голос Авти донесся откуда-то издалека.

Мир вокруг словно раскололся. Серединой лба Хорст «увидел» черную щель, возникшую где-то высоко в горах, боль стегнула ото лба до затылка, будто череп собирались раскромсать надвое.

Что-то кричал Авти, но это не имело значения. Хорст чувствовал —оттуда, из этой щели, вырвалось нечто ужасное и нацеленное на то, чтобы уничтожить именно его.

Наваждение пропало так же неожиданно, как и пришло. Хорст ощутил, как ветер холодит мокрое от пота лицо, а телега, равномерно подпрыгивая на ухабах, взбивает ему задницу.

— Ты в порядке? — Голос Авти выдавал беспокойство.

— Да, вот только почудилось… — Он вновь прервался на полуслове.

Плеск волн, шорох ветра, скрип колес — все это исчезло, разодранное в клочья дикой какофонией лая, воя и рычания, донесшейся из леса. Лошадь одного из охранников дико заржала, взвилась на дыбы. Человеческое тело тяжело хряснулось о камни, зазвенела кольчуга.

— Это еще что? — Глаза Авти полезли на лоб. — Разрази меня Хаос!

Позади обоза на дорогу одна за другой выскакивали твари, больше всего похожие на изуродованных собак. В оскаленных пастях виднелись острые треугольные зубы, на боках блестела изжелта-зеленая чешуя, а на длинных хвостах имелось что-то вроде скорпионьих жал.

Лошади передней телеги понесли, что-то заорал сидящий на ней купец.

— Вот радость-то! — В руках Авти сверкнули кинжалы, купленные в одной из оружейных лавок Сар-Тони.

Хорст соскочил с телеги, бросился к вывалившемуся из седла охраннику, судя по всему оглушенному. Выхватить из его ножен меч было делом мгновения.

— Падай! — гаркнул шут.

Не тратя время на размышления, Хорст рухнул, как подкошенный. Что-то пролетело над ним, когти заскребли по камням.

Вскочив, он рубанул клинком вслепую, ориентируясь на звук, и к собственному удивлению не промахнулся. Лезвие воткнулось бросившейся навстречу «собаке» прямо между глаз и с неприятным хрустом пробило череп. Дернулся длинный хвост, жало на его конце ткнулось в клинок, после чего хищник упал и затих.

Вытащив испачканное лезвие, Хорст огляделся. Обозные охранники, спешившись, сражались с несколькими тварями, но еще одна, пробравшись по самому краю обрыва, кралась прямо к нему.

Засевший за телегой Авти высунулся, взмахнул рукой. Кинжал ткнулся хищнику прямо в грудь, но лишь бессильно отскочил от чешуи.

— Трахни меня Хаос! — выругался шут. — Ну и пакость!

Хорст выставил меч и ринулся вперед, глядя в маленькие красные глаза, прячущиеся под массивными костяными выступами. «Собака» зарычала и разинула пасть. Среди зубов метнулся ярко-алый язык.

— Неет!

Наваждение вернулось очень не вовремя. На этот раз ощущение было такое, словно голову крутанули на полный оборот. Внутри черепа щелкнуло, глаза то ли лопнули, то ли закрылись — вокруг стало темно, как в подвале ночью. Во мраке метались какие-то пламенеющие четвероногие силуэты. Один за другим они лопались и с пронзительным визгом рассыпались на искорки.

Последним исчез тот, который был ближе всех, и Хорст ощутил, как что-то склизкое брызнуло в лицо. Зрение вернулось, а с ним и остальные чувства. Но в первое мгновение Хорст решил, что лучше бы это случилось позже — в нос шибануло вонью, по сравнению с которой запах груды сгнивших рыбных голов показался бы приятным ароматом.

Камни вокруг, телеги, одежду и лицо Хорста покрывала желтая пузырящаяся слизь.

— Ничего себе развлечение! — Судя по голосу, произошедшее изрядно позабавило Авти. — Они все лопнули, клянусь мошонкой Хаоса!

— Ты думаешь, она у него есть? — Хорст сглотнул и принялся рукавом вытирать лицо.

— Кто знает, может, и есть, — шут мелко захихикал. — А что это за твари, интересно? Сдается мне, они явились к нам примерно тем же путем, что и те, от которых мы на дереве прятались…

— Я искренне надеялся, что вышел из игры, — Хорст вздохнул, глядя на останки «собаки», зубастым челюстям которой не хватило чуть-чуть, чтобы вцепиться в его горло, — но, похоже, не вышло. Хоть и перестал быть пешкой, но с игрового поля уйти не смог. И похоже, что до того момента, пока не воткну меч в брюхо одного мага в Вестароне, не уйду!

— Ты думаешь, Витальф наслал этих тварей? — спросил Авти, потирая лоб. — А отчего тогда они лопнули?

— Есть и другие игроки.

— А ты неплохо дерешься. — Топоча, как бык, подошел старший из обозных охранников, здоровенный седоусый дядька. — Где мечом учился владеть?

— На юге… — ответил Хорст. — Далеко.

— Ага, да, — старший хмыкнул, огладил усы. — Если ты не прочь, можешь заменить одного из наших. Мы вон пятерых потеряли… А ведь еще ехать и ехать, мало ли что случится.

— Почему нет? — Такое предложение отклонил бы лишь полный идиот. — Только платить будешь, как остальным!

Старший посопел, но деваться ему было некуда.

— Ладно, — буркнул он. — Вон Арнольф лежит, его кольчуга должна тебе прийтись по росту… И лошадь забирай, — последовал сокрушенный вздох, — Арнольфу-то она теперь всяко без надобности…

Когда бывший сапожник снял с трупа кольчугу, та была еще теплой, а с колечек на груди пришлось долго отскребать кровь, хлынувшую из горла, перекушенного в одно мгновение.