— Это точно, — согласился Хорст. — Кстати, я так тебя и не спросил, куда ты отправишься после Карни?

Этого города, расположенного в верховьях реки Яр, им в любом случае было не миновать. Единственная дорога, ведущая на запад, петляла между горами и заливом Ульдвет и упиралась именно в него.

— Сам хотел у тебя поинтересоваться, — ухмыльнулся Авти. — Мне, в общем-то, все равно. Надо только зайти в один храм в окрестностях Карни, а затем я вновь буду свободен, как ветер. А ты?

— Хоть это теперь вроде и не надо, я хочу добраться до Вестарона, — Хорст помолчал, — и плюнуть в лицо Витальфу!

— Тогда я с тобой, без всякого сомнения! — оживился шут. — Никогда не видел, как плюют в рожу магу! А может, и сам тебе помогу… Все же эта сволочь, по большому счету, виновата в том, — лицо Авти на мгновение исказилось, — что погиб Сандир…

Они шли и шли, город скрылся за горизонтом, и во все стороны простерся огромный бело-зеленый мир, заботливо прикрытый чашей небес.

С вершины холма город казался громадным кораблем, плывущим сквозь туман. Из белых клубов, тянущихся со стороны моря, выступали башни княжеского замка и городские стены, за ними виднелись огражденный порт и уходящая на север тусклая поверхность воды.

— Сыро-то как, — сказал Авти, кашлянув, — для моих старых костей это не очень здорово…

— Многие кости помоложе могут тебе лишь позавидовать, — отозвался Хорст.

— Так что идем…

Ведущая в Cap-Тони дорога была пустынной. Последний месяц зимы, вьюжный и холодный — не самое лучшее время для путешествий, и разумные люди сидят по домам, у теплых печей. Странствуют те, кому некуда деваться, или отъявленные безумцы. Стражники у ворот щеголяли новыми туниками с гербом Восточного княжества — еловой веткой на белом фоне. На шута и его спутника доблестные воины уставились с удивлением — должно быть, не ждали, что из тумана, осадившего город, может выйти кто-нибудь живой.

— Помню я время, когда тут было крохотное селение и замок рядом, — ворчал Авти, неодобрительно скосившись на дома, теснящие друг друга. — Кто бы мог подумать, что все это станет городом, и не просто городом, а столицей княжества!

— Тем не менее местные постоялые дворы должны быть тебе известны, — осторожно предположил Хорст.

— А то как же, — хмыкнул шут, — вот на Морской улице есть одно местечко…

«Местечко» выглядело слегка обветшавшим и заброшенным, но Хорст привык доверять приятелю и бестрепетно отворил покосившуюся дверь, заляпанную подозрительными темными пятнами.

За ней оказалось неожиданно темно. Хорст огляделся и обнаружил, что стоит в густом сером тумане, похожем на дым. Принюхался, но гарью не пахло. Обернулся, но двери на прежнем месте уже не было.

Паника оседлала сердце, словно ледяной обух: оно заколотилось тяжело и глухо. Меньше всего Хорст ожидал, что когда-либо вновь окажется в этом самом туманном пространстве, где не существует ничего, кроме магии…

Вокруг царила тишина, но он знал, как она обманчива. В любой момент могло случиться все, что угодно, — пол обратится болотом, туман наполнится жуткими тварями, на голову рухнет луна или еще что похуже…

Хорст отступил назад, туда, где, по его расчетам, должна была находиться стена. Он хотел сейчас прислониться к стене, прикрыть спину, ощутить себя хоть в какой-то, но безопасности!

Никакой стены на этом месте, естественно, не было. Равнодушно молчал серый туман, неподвижно висевший вокруг.

Нахлынувший в первый момент страх потихоньку исчезал, сменяясь любопытством.

— Эй! — негромко позвал Хорст. — Есть тут кто-нибудь?

Голос затух, не породив эха. Где-то вдалеке возник шум, похожий на грохот обвала. Прокатился и стих.

— Ну, нет и нет, — Хорст немного приободрился. Если бы это было магическим нападением, то из тумана давно вылезло бы что-нибудь зубастое и жуткое или само марево обратилось ядовитой пакостью.

Ну а раз он до сих пор жив — есть шанс прожить и дальше.

Хорст наклонился и пощупал то, на чем стоял. Это были не доски, не камень и даже не земля, а нечто упругое и чуть теплое, напоминающее громадный черепаший панцирь.

Вообразив, что стоит на спине медлительной твари размером с город, Хорст хмыкнул. Туман зашевелился, потек в стороны, открывая проходящую в нескольких шагах дорогу. Ее поверхность блестела, словно кто-то пролил сотни мер темного масла.

Хорст сделал шаг, второй. Нога коснулась блестящей поверхности и тут же поехала, как по льду.

— Ой! — он замахал руками и…. больно ударился ладонью об угол оказавшегося рядом стола.

Вокруг обнаружился просторный, хоть и темноватый, зал, рядом — несколько удивленный Авти, а напротив — крошечный человечек с таким белым лицом, что на память мгновенно пришли редары Ордена. В его выпученных глазах плескался ужас.

— С тобой все хорошо? — осторожно поинтересовался шут.

— Ага, — Хорст с шумом втянул в себя воздух. — Все прекрасно…

— Слава Владыке-Порядку, — лицо человечка медленно покрывалось румянцем, — эээ… на чем мы остановились?

— На том, сколько вы хотите за комнату… — любезно напомнил Авти.

Они торговались, а Хорст смотрел в пол, потихоньку приходя в себя. Мысли журчали, текли неровно, точно горная река: неужели связь с Витальфом разорвана не полностью? Но почему тогда удалось снять амулет? Если это дело рук другого мага, то чего ему надо?

— Такая оплата нас устроит, — шут отсчитал несколько монет, — пойдем заселяться…

Едва они шагнули в крошечную, похожую на конуру комнатку, Хорст повернулся к приятелю.

— Что со мной было? — спросил он требовательно.

— А ерунда какая-то. — Шут стянул сапоги и со счастливой улыбкой бухнулся на узкую кровать. — Ты вошел, сделал пару шагов и замер, даже дышать перестал… Я к хозяину — договариваться, а он как выпучится на тебя! А ты потом как завопишь! Мне даже на мгновение показалось…

— Что?

— Ничего особенного… так, ерунда, — Авти отмахнулся. — А что случилось-то?

— После вылазки за Стену я искренне надеялся, что никогда не буду иметь дела с магией, — сказал Хорст мрачно, — так вот, похоже, я ошибся…

Утро на постоялом дворе началось с грохота. Кто-то колотил во входную дверь так, словно намеревался снести ее с петель.

— Вот сволочи, не дают людям поспать, трахни их Хаос! — пробурчал из угла Авти.

Хорст зевнул.

Грохот стих, зато стали различимы голоса. Один, подобострастный, принадлежал хозяину, а второй, решительный и басовитый — тому, кто ломился в дверь. Слышимость была превосходной: перекрытия на постоялом дворе соорудили из тонкой кожи.