— Да, милорд? Ну что, мне все же придется ехать в Кале?

— Нет. Когда уехал Веллингтон?

— Прямо сегодня утром. Он собирался вечером прибыть в Дувр.

Сент кивнул:

— Прекрасно. Значит, известие о его отъезде появится в газетах только завтра. Подождите прямо здесь.

Он вернулся к письменному столу и взял еще один лист бумаги.

— Могу я еще что-нибудь сделать, милорд? — спросил Джансен.

— Нет. Впрочем, да. Вечером мне понадобятся восемь карет или любых других повозок. — Он поднял взгляд, затем снова принялся писать. — Лучше достань десять. И я хочу, чтобы к семи часам они были здесь.

— Будет исполнено, милорд.

Со второй попытки Сенту удалось подобрать правильные слова, после чего он посыпал письмо песком, подул и сложил. Проблема была с печатью. После короткого раздумья он воспользовался своей собственной, но так вдавил перстень в растопленный воск, что герб нельзя было рассмотреть.

Помахав письмом, он встал, но тут его осенило, что Томасон одет в заметную черную с красным ливрею дома Сент-Обинов.

— Проклятие. У тебя нет другой одежды?

— Милорд?

— Не бери в голову. Зайди перед уходом к Пемберли. Слуги Веллингтона одеты во все черное, не так ли?

— Да.

— Уверен, что в моем гардеробе найдется что-нибудь подходящее. Ты теперь на службе у Веллингтона и отнесешь это письмо в особняк Раддиков. Не дожидайся ответа. Человек Веллингтона не стал бы ждать.

— Да, милорд.

— Ты должен понять, Томасон. Нужно убедить их, что ты служишь Веллингтону, что он в городе и что тебе очень важно доставить им это письмо. В противном случае все это не сработает.

Слуга кивнул:

— Понимаю, милорд. Сент глубоко вздохнул.

— Отправляйся к моему камердинеру.

Как только слуга вышел, Сент снова оделся. Время бежало быстро, а ему предстояло еще одно важное дело. По правде говоря, целых три.

Когда кто-то принялся стучать в дверь, Эвелина на мгновение подумала, что это вернулся Сент, чтобы увезти ее. Она бы не смогла устоять. Ей не следовало отказывать ему, когда он предложил бежать вместе с ним. Он был прав: несправедливо, что все, кроме нее, получают то, что хотят.

— Эви, немедленно открой дверь! — заорал Виктор.

Снова ее надежды разбились.

— Никогда.

— Мне нужно войти…

— Тогда тебе придется выломать дверь и запереть меня в подвале.

Она услышала, как он приглушенно ругается за дверью. Судя по всему, он просто не знал, что ему делать, раз она его не впускает.

— Веллингтон настоятельно просит нас быть сегодня вечером на балу у Дорчестеров, — сказал Виктор после короткого молчания.

— Я не пойду.

— Он считает тебя обворожительной и хочет потанцевать с тобой, Эви. Ты должна пойти. И должна будешь потанцевать также и с Кларенсом. А мы начнем распускать слухи о вашей помолвке.

Ей начало казаться, что достойной альтернативой был бы прыжок из окна. Однако она вдруг вспомнила, что сказал ей Сент. Они должны увидеться с ней вечером. Значит, он это устроил? Ну конечно, ведь он близко знаком с Веллингтоном.

Это была удача. Не слишком большая, но по крайней мере она сможет увидеться с подругами и, возможно, сумеет придумать, как выпутаться. И сможет попросить Люсинду отправить послание детям, чтобы они не думали, что она забыла о них.

— Я пойду, — откликнулась она. — Если ты позволишь мне увидеться с подругами.

— Поскольку я буду рядом, ты сможешь видеться с кем пожелаешь, кроме Сент-Обина.

Она ничего не ответила на это. Все равно он не поверил бы ей, что бы она ни сказала.

В знак протеста Эви надела кулон в виде сердечка с бриллиантом, подаренный Сентом. Никто не смог бы понять его значение, кроме них двоих, и если бы он тоже пришел на этот бал, то понял бы, что она все еще надеется на его помощь. Но, так или иначе, она чувствовала себя более уверенно с этим украшением на шее.

— Эви! — окликнула ее Люсинда, величаво выплывая из толпы, чтобы крепко обнять подругу, когда та с братом прибыла на прием. — Мы беспокоились о тебе. С тобой все в порядке?

Эвелина приветливо улыбнулась подошедшим вслед за Люсиндой Джорджиане и Дэру.

— Я…

— Боюсь, моя сестра не совсем хорошо себя чувствует, — перебил ее Виктор. — Он не отходил от нее дальше чем на расстояние вытянутой руки с тех самых пор, как она отворила дверь своей спальни. — Слишком возбуждена, полагаю, — добавил он.

— Возбуждена? — повторила Джорджи, взяв Эви за руку. — С чего бы это?

— Ну что ж, в ближайшие дни мы собираемся объявить об этом в «Тайме». Кларенс Алвингтон сделал Эви предложение, и она согласилась.

Какое-то время подруги молча смотрели на Эвелину.

— Я… поздравляю тебя, Эви, — первой спохватилась Люсинда. — Какой сюрприз.

— В самом деле, — откликнулась Джорджи, внимательно вглядываясь в лицо подруги. — Знаешь, ты… ты должна рассказать об этом моей тете!

Джорджиана одарила Виктора приветливой улыбкой, не затронувшей, однако, ее глаз.

— Вдовствующая герцогиня Уиклифф просто обожает Эвелину.

— Да, да! — подхватила Люсинда, взяв Эви за другую руку и увлекая вперед. — Пойдем, Эви, расскажем ей!

Когда девушки потащили подругу за собой, виконт Дэр хорошо рассчитанным движением выступил вперед и, положив руку на плечо Виктора, встал у него на пути, мешая последовать за сестрой.

— Раддик, дружище, я когда-нибудь говорил тебе…

Виктор стряхнул с плеча его руку, пытаясь перехватить Эвелину.

— Как я уже сказал, Эви неважно себя чувствует. Мы только зашли ненадолго по настоянию Веллингтона, а затем должны будем снова вернуть ее в постель.

Джорджиана нахмурилась.

— Но…

— Боюсь, мне придется настоять на своем.

Эвелина видела, что недовольство ее подруг растет, и поспешила улыбнуться, прежде чем они поссорятся с братом, что было бы неприятно для всех.

— Все в порядке. Как сказал Виктор, я не очень хорошо себя чувствую.

— Тогда… мы придем к тебе завтра.

Виктор покачал головой.

— Она почувствует себя лучше в четверг. Тогда вы и сможете ее навестить.

Конечно. К тому времени уже выйдет объявление в «Лондон тайме», и весть о ее помолвке разлетится по всему Лондону. После этого никто уже не сможет ничего для нее сделать. Ничего, что должны бы. Это ее проблема.

— А вот наконец и Кларенс, — сказал Виктор, глядя за спину ее подруг. — Ты ведь обещала ему этот танец, не правда ли, Эви?