Сент закончил работу с документами, затем Натянул перчатки для верховой езды. Из-за задержки, вызванной нежеланием поверенного дать ход бумагам, шел уже десятый час утра. Накануне Эвелина сказала, что собирается провести утро в новом доме. Она собиралась составить список всего, что необходимо купить для подготовки помещения к приему детей.

Значит, он сможет найти ее там. И после вчерашних событий вряд ли будет сложно убедить ее уединиться с ним ненадолго в одной из комнат. Если ему не удастся вскоре вновь овладеть ею, он просто взорвется.

Затем надо будет отправиться к Веллингтону и поговорить насчет места в правительстве. Или же они вместе предложат Принни создать такой пост специально для Виктора Раддика. Спускаясь в вестибюль, он даже напевал вальс. Вести себя достойно оказалось гораздо легче, чем он ожидал; в особенности когда в конце игры ожидает награда.

— Я вернусь к полудню за бумагами, которые должен мне оставить Уиггинз.

Джансен отворил парадную дверь.

— Хорошо, милорд. Вот ваши цветы.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности, милорд. И позвольте пожелать вам удачи.

Вскочив на Кассиуса, Сент усмехнулся:

— Можешь, только не бери это в привычку.

Улица возле Сент-Ив-Хауса была пустынна за исключением нескольких повозок, принадлежавших хозяевам соседних домов. Парадная дверь оказалась закрытой.

Тем не менее Сент проник внутрь, воспользовавшись незапертым окном.

— Эвелина? — позвал он, и голос его эхом прокатился по пустым комнатам. — Мисс Раддик?

Совершенно очевидно, ее там не было. Сент возвратился к Кассиусу. Скорее всего она могла отправиться в старый приют, так что он поскакал через Мэрилебон на Грейт-Титчфилд-роуд.

Экономка встретила его у входа.

— Милорд, — сказала она, отвешивая ему глубокий неуклюжий реверанс.

— Миссис Нейтам. Я разыскиваю мисс Раддик. Она приезжала сегодня утром?

Пожилая женщина явно беспокоилась, сохранится ли за ней место работы, но Сент не намеревался облегчить ее замешательство. Эвелина благоволила ей, значит, она останется. Дальше этого его забота о Железной Швабре не заходила.

— Нет, милорд. Дети очень волновались, но мы не видели ее вот уже три дня.

— Гм. Хорошо. Спасибо, миссис Нейтам. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Милорд?

Сент остановился.

— Да?

— Молодой Рэндалл рассказал детям удивительнейшую историю — о новом доме, где они будут жить все вместе. Они очень возбуждены, но я опасаюсь… Рэндалл любит приврать, вы же знаете.

— Рэндалл совершенно прав. — Сент помешкал. — Думаю, мисс Раддик хотела сама рассказать обо всем, как только бумаги будут подписаны. Я был бы вам очень обязан, если бы вы попросили детей выразить удивление, когда она сообщит им эту новость.

Экономка улыбнулась, и суровые черты ее лица смягчились.

— С удовольствием, милорд. И спасибо вам — за спасение Детей, я имею в виду.

— Рад был помочь всем вам. Всего хорошего, миссис Нейтам.

Как странно, раздумывал он, возвращаясь верхом к центру Мейфэра, что видеть людей счастливыми доставляет ему такое… удовольствие. Он обязательно попросит Эвелину объяснить ему это, как только найдет ее.

Ему удалось перехватить мисс Барретт и леди Дэр, когда они выходили из особняка Барреттов.

— Доброе утро, леди, — сказал он, снимая шляпу.

— Милорд, — вместе откликнулись они, переглянувшись.

— Я разыскиваю мисс Раддик. Надеялся найти ее с вами сегодня.

Люсинда нахмурилась, но тут же лицо ее прояснилось.

— Вчера она сказала, что утром собирается посетить… одно место.

Сент спрыгнул с коня.

— Ее там нет. Нет ее и в другом месте.

— Мы договорились пойти в музей сегодня днем, — задумчиво сказала леди Дэр, — но она прислала мне записку с отказом.

Стараясь не показывать беспокойства, Сент взял протянутую ему виконтессой записку, которую та достала из кармана своей накидки.

— Тут не сказано, почему она отказалась, — пробормотал он себе под нос. Действительно, насколько он знал, она никогда не обошлась бы так грубо со своими подругами.

— Уверена, что брат Эви просто отправил ее для выполнения какого-то очередного своего поручения.

Несмотря на обнадеживающие слова, леди Дэр не выглядела уверенно.

Обе подруги Эвелины знали о планах, которые строил Виктор Раддик относительно своей сестры и Кларенса Алвингтона, так что Сенту не надо было задавать вопросов, чтобы понять, какая догадка пришла им на ум. Это ясно читалось в их взглядах. Алвингтоны должны были обедать у Раддиков прошлым вечером. Сердце Сента бешено забилось, наполняя его непривычным и неприятным чувством — тревогой.

— Может быть, нам следует зайти к ней, Джорджи? — предложила Люсинда. — Просто удостовериться, что с ней все в порядке.

Сент едва их слышал. Он снова вскочил на Кассиуса.

— Не нужно. Я узнаю, в чем дело.

Что-то явно случилось. На основании нескольких фактов, которыми он располагал, Сент с его обостренным чувством самосохранения понял, что утром все пошло не так, как должно было. Ему хотелось бы помчаться галопом, но, соблюдая пристойность, он пустил коня рысью по направлению к особняку Раддиков.

На его стук дворецкий Раддиков открыл дверь.

— Лорд Сент-Обин. Доброе утро.

— Я хотел бы поговорить с мисс Раддик, если она дома, — сказал маркиз, не в состоянии скрыть беспокойство.

— Если вы подождете в малой гостиной, милорд, я узнаю.

Сент облегченно вздохнул и только тогда понял, что сдерживал дыхание. Во всяком случае, она здесь. Ее не увезли неизвестно куда и не выдали замуж за Кларенса Алвингтона прежде, чем сам он сумел что-то предпринять.

Сент мерил шагами малую гостиную. Жажда увидеть Эви подобно лихорадке расползалась по жилам. С ней должно быть все в порядке. Сейчас она спустится и скажет ему, что слишком много выпила вчера на дурацком обеде со своим братом и просто-напросто проспала.

— Сент-Обин. Он обернулся.

— Раддик.

Волосы на его затылке встали дыбом. Что бы ни происходило, это было хуже, чем он ожидал. «Будь вежлив», — напомнил он себе. Эвелина не сможет ни в чем выступить против желаний своего брата, так что он должен добиваться расположения Виктора, если хочет убедить ее в своей искренности.

— Доброе утро.

— Доброе утро. Боюсь, моя сестра сегодня неважно себя чувствует.

Сент стиснул зубы. Ему не удастся ее увидеть.

— Ничего серьезного, надеюсь? — с трудом вымолвил он.