— Вероятно, мне следует сначала представить вас кое-кому. Это уже было интересно. Не то чтобы неприятно, но, безусловно, неожиданно.

— Рука об руку? — спросил он, приподняв бровь. — Не могу сказать, что я недоволен, но мне казалось, что мы должны прикасаться друг к другу, только когда никто больше этого не видит.

Он склонился ближе, вдыхая аромат ее волос.

— Я в долгу перед вами, — ответила она. — Вы сказали, что сегодня я весь день должна оставаться рядом с вами. Ну вот, пожалуйста.

Так вот чем объяснялась ее уступчивость. Она честно выполняла обещанное. Его ангелочек осталась бы рядом с самим дьяволом, если бы дала слово сделать это.

— Ну что ж, в таком случае представьте меня.

Они пересекли лужайку, направляясь к тому месту, где собралось большинство гостей. Дэр был там со своей женой, и Сент подавил раздражение. Он высмеивал виконта за то, что тот стал семейным и попал в кабалу, и вот, пожалуйста, они оба встретились в одном и том же месте. И не в первый раз.

Нет, нет и нет! Он не попал в зависимость. Он здесь потому, что хотел увидеться с Эвелиной, и потому, что здесь любопытно. Пикник для избранных, величайших и наиболее уважаемых умов высшего света — и он среди приглашенных.

— Генерал Барретт, — сказала Эвелина, когда подвела его поближе, — вы знакомы с лордом Сент-Обином? Милорд, наш хозяин, генерал Август Барретт.

Высокий джентльмен с глазами того же стального цвета, что и его седые волосы, приветственно кивнул с военной четкостью.

— Сент-Обин. Моя Люсинда предложила мне пригласить вас. Добро пожаловать. Развлекайтесь. — Он взглянул на Эвелину и снова на Сента. — Только не слишком, смею надеяться.

— Благодарю вас, сэр.

Пока Сент наблюдал, как генерал вышагивает по поляне, приветствуя следующую группу прибывших, его осенило, что их хозяин открыл ему ключ к успеху. Если он хочет отбить Эвелину у тупого идиота Кларенса Алвингтона, ему просто нужно поменьше развлекаться. Выдержка и упорство помогут ему одержать победу, а вовсе не его обычная манера высказать свое мнение, а потом проклинать последствия. Это будет трудно, но по крайней мере теперь он мог сказать себе, что включился в борьбу.

— Все оказалось не так уж страшно, ведь правда? — прошептала Эвелина, крепче сжимая ему руку.

— Нет, думаю, нет. — Он взглянул на ее пальцы, стискивающие его рукав. — Что это ты делаешь, между прочим?

— Что вы имеете в виду? Я уже сказала, что обеща…

— За месяц или около того, что мы знаем друг друга, ты постоянно говорила мне, что предпочла бы не иметь со мной никаких дел, Эвелина Мария. Что случилось?

Не значит ли это, что ты решила продолжить нашу… дружбу и после вашей свадьбы с Кларенсом Алвингтоном?

Перед кем-то другим он повел бы себя сдержаннее. Но она была уже не так наивна, и он не видел причин не быть откровенным.

Она рот раскрыла от удивления.

— Конечно же, нет!

Он подумал, что в действительности это было бы лучшее, на что он мог надеяться. Остаться ее любовником после того, как она выйдет замуж за человека, которого выбрала ее семья.

— Разве это было бы так уж плохо? — настаивал он тихо. — Никто бы не узнал. Только мы с тобой, Эвелина.

— Прекратите! — огрызнулась она. — Не смейте даже предполагать подобное. Я не стану изменять своему мужу.

— Но что, если я не хочу отпускать тебя?

Эви взглянула на него, замедлив шаг.

— Тогда сделайте что-нибудь для этого, — прошептала она и высвободила руку.

Сент остановился, глядя ей вслед. Что она пыталась сказать ему? Что он должен попросить ее руки? Он уже готов был это сделать, но ее брат никогда не даст согласия на брак с ней человеку с такой репутацией.

Конечно, он мог бы похитить ее. Это была весьма интригующая идея — держать ее в плену в Сент-Обин-Парке, одетой в одну только шелковую рубашку, и больше ничего. Она бы, возможно, даже обрадовалась этому на время, пока не осознала, до какой степени разрушена ее жизнь.

Похоже, вокруг него образовалось широкое пустое пространство. Так случалось почти на всех благопристойных мероприятиях, которые ему доводилось посещать. Но сегодня это не входило в его планы. Он намеревался весь день провести рядом с Эвелиной. Все ее любили, даже если он приводил их в ужас. Глубоко вздохнув, он последовал за ней. «Веди себя достойно, — сурово напомнил он себе. — Каким бы ни был соблазн, поступай пристойно».

— Чему ты улыбаешься? — спросила Джорджиана, целуя Эви в щеку.

— Прекрасный день.

И она собиралась провести его С Сентом. Дэр склонился к руке Эвелины.

— Даже самое яркое солнце и райские птички не смогли бы вызвать у меня желание улыбаться при известии, что меня принуждают к браку с Галстуком Алвингтоном.

Джорджи не слишком нежно ткнула его локтем в бок.

— Дэр.

— Ох. С другой стороны, я счастливо женат; да и кто я такой, чтобы порицать еще чей-то союз?

— Порицайте все, что хотите. Я так и сделала.

Эви видела, как Джорджи склонилась на плечо мужа и их пальцы сплелись. Она почувствовала острый укол зависти. Взаимоотношения Джорджианы и Тристана складывались непросто, но они были так очевидно влюблены друг в друга, что иногда, видя их вместе, Эви едва могла сдержать слезы. Сегодня она безуспешно старалась стряхнуть мысленный образ себя и Сента, стоящих вот так же. Как было бы хорошо!

— Ты еще не замужем, Эви, — твердо сказала Джорджиана. — Может быть, твой брат еще одумается.

— Мы всегда можем похитить его и заставить передумать, — протяжно произнес Сент. Совсем близко, где-то позади нее.

Хотя Эвелина уже порядком привыкла к его манере выражаться, одного его присутствия рядом с ней было достаточно, чтобы лицо запылало жаром.

— Сомневаюсь, что это смогло бы как-то повлиять на Виктора.

Остановившись рядом с ней, маркиз пожал плечами.

— Иногда люди удивляют нас.

Как и недавно у леди Бетсон, Эвелину охватило непреодолимое желание коснуться его, дотронуться пальцами до его обнаженной кожи, и она задрожала. И тут она вспомнила, что решила сегодня вести себя раскованно.

— Да, иногда люди могут удивить вас, — ответила она, обхватив обеими ладонями его руку.

Его мускулы напряглись, но он даже не пошевелился.

— Значит, остановимся на похищении, — сказал он, но голос его прозвучал не совсем твердо.

Дэр откашлялся:

— Я все собирался сказать тебе, Сент, вчера ты завоевал уважение Хаскелла — и еще кое-кого, держу пари.

— Вопрос стоял так: или извиниться, или затеять потасовку, а на мне был мой лучший сюртук.