– Об этом не беспокойся. Думаю, нас уже заметили; но на всякий случай… – он склонился к эбонитовому рожку переговорной трубки и скомандовал: – Дать сигнал!

Густой медный гул поплыл над болотами.

– Запись большого гонга из храма Семи князей преисподней в Амфитрите, – пояснил Тыгуа. – А если слегка изменить частоты и добавить мощности, то… Ну, будем надеяться, этого не понадобится.

Он сбросил скорость и шевельнул рычагами, меняя курс. Теперь мы шли вдоль берега. Гонг басовито гудел, отбивая удар за ударом: «Бом-м-м-м… Бом-м-м-м…»

– Ага, – внезапно пробормотал Тыгуа. – Вот и пристань.

– Где? – я по-прежнему ничего не видел. Разве что лес сделался более редким, уступив место кустарникам. Меж ветвей проглядывали плоские, поросшие мхом булыганы. Берег в этом месте становился пологим и выгибался широкой дугой.

– Присмотрись внимательней, Эд. Это не просто камни; это руины. Похоже, именно здесь был порт… Ещё в те времена, когда озеро не поглотили болота. Видишь тот длинный выступ? Похоже на пирс… К нему и причалим, если не возражаешь.

В переговорной трубке внезапно зашуршало.

– Наблюдаю активность! – нервный голос принадлежал, должно быть, тому самому непонятному старикану. – Маленькие ублюдки тут как тут. Чёртова толпа, и все, как один, с копьями! Тыгуа, ты меня слышишь?

– Слышу, Звездуа, успокойся. Что они делают?

– Да просто стоят… Переговариваются, таращатся на нас.

– Картечница?

– Наготове.

Тыгуа, хмурясь, оглядел меня с ног до головы.

– Ты как, в порядке?

Я молча кивнул. Дыхание внезапно спёрло.

– В случае чего падайте на землю и прикройте голову руками. Мы сделаем остальное.

– Давайте мыслить позитивно, учитель, – я криво улыбнулся. – Гас, ты готов? Пошли.

Мы выбрались из люка, спустились по скобам вниз – и спрыгнули на изумрудные мхи. Учитель оказался прав: под мягким упругим ковром был камень. Я поднял руки в приветственном жесте и сделал несколько шагов вперед. Я по-прежнему никого не видел, но присутствие линиров ощущалось явственно – шорохи и шепотки окружали нас со всех сторон. За моей спиной испуганно сопел юный киднеппер.

– Позвольте представиться! – заявил я, глядя прямо перед собой. – Эдуар Монтескрипт, гражданин Королевства Пацифида и посланец Его Величества Джаги Первого! Мой король желает мира и процветания вашему городу и предлагает дружбу вашему народу! – я подумал немного и добавил: – Я хотел бы встретиться с теми, кто представляет здесь власть.

Ничего. Только шепотки стали громче – словно ветер пробежал по зарослям камышей. Я ждал. Напряжение росло. Ещё немного – и у кого-нибудь не выдержат нервы… И тут передо мной появился он. Возник прямо из воздуха, из хитросплетений света и тени – маленький, похожий на уродливого ребёнка фрог с тонким копьём в руках. Остриё, впрочем, смотрело вверх.

– Я Рэнни из клана Синих Молний, правая рука королевы. Единственной законной владычицы Потаённого Королевства. Зачем ты явился сюда, Эдуар Монтескрипт?

– Я уже сказал. Принёс вам предложение дружбы…

– Уже много сотен лет нога чужака не ступала на эти берега, – прервал меня он. – Законы нашего народа гласят: чужак, прознавший о Королевстве, должен исчезнуть.

– Законы меняются, знаешь ли. Ничто не вечно в этом мире… А о вас и так уже знают слишком многие. Времена сейчас непростые, Рэнни. Это, кстати, одна из тех вещей, которые я хотел обсудить с вашими… С вашей королевой. Ты проводишь меня к ней?

– Времена непростые, ты прав… Что ж, ладно. Пускай судьбы – твою и твоего спутника – решит она.

Он резко повернулся и зашагал прочь. Очевидно, это было приглашением. Я двинулся вслед за ним, бросив через плечо Гасу: «Не отставай». Я от всей души надеялся, что сказанное Его Величеством относительно моей удачливости соответствует истине.

До чего же странное место… Леса и пустоши, истоптанные тысячами тропинок; увитые лианами руины, норы в земле… Изредка попадались небрежно сделанные навесы из листьев или коры, которые язык не поворачивался назвать жильём – даже лачуга распоследнего бедняка в Весёлых Топях смотрелась бы дворцом рядом с ними. И тем не менее они жили тут – готовили пищу, сушили и выделывали рыбью кожу, растили детей… Краем глаза я постоянно замечал некое движение – но стоило посмотреть прямо, и образы ускользали из сознания, словно мальки сквозь крупную сеть. Линиры не давали себя увидеть. Лишь пару раз я смог мельком заметить здешних обитателей: форменные дикари – обветренные, жилистые, в одних лишь набедренных повязках…

Оно открылось взору неожиданно. Сначала я даже не понял, что именно вижу, потом – не поверил своим глазам. Оно было огромно… Величавый исполин раскинул во все стороны узловатые, причудливо перекрученные ветви; густая крона возвышалась над пейзажем, словно холм. Серовато-зелёные, обрамлённые серебристым пухом листья казались седыми; выпирающие из земли корни образовывали арки, под которыми, не сгибаясь, мог бы пройти взрослый фрог.

– Мау-курру! – благоговейно прошептал Гас.

Да, это и впрямь было оно – если только не пра-пра-прадедушка всех мау-курру, вместе взятых. Я не сразу понял, что священное «дерево мертвецов» проросло сквозь дворец. Теперь от него остались лишь руины – неровные линии стен, полуобвалившиеся башни, груды камней, затянутые травой и мхами. Мы вступили под сень исполина. Рэнни велел нам ждать – и тут же исчез, словно его и не было. Но я не обольщался – линиры были повсюду, спина буквально зудела от их пристальных взглядов. Я утёр со лба пот и сел, прислонившись к выпиравшему корню. В его незыблемости было что-то на редкость спокойное, умиротворяющее… Ожидание затянулось. Понемногу начинала донимать жажда; я пожалел, что не догадался прихватить с собой флягу. Гасу было ещё тяжелей – раса амфибий нуждается во влаге сильнее; но паренёк мужественно терпел. Наконец Рэнни вернулся.

– Идёмте. Она вас примет.

…Подозрения, что личность Её Величества окажется нам знакомой, зародились в моей голове, едва только Рэнни вымолвил слово «королева». Поэтому я не слишком удивился, когда из прохладной тени выступила владычица невидимок.

– Значит, теперь ты королевский посланец, – молвила Элин. – Так сколько ещё масок у тебя в запасе, Ловкач?

Папа Ориджаба вышел на палубу и сладко потянулся. День догорал, солнце уже коснулось горизонта. Пиасс Дьярва стоял на якоре возле заболоченного берега. Сам торговец пересел в крохотный ялик и отправился какими-то одному ему известными протоками к военной базе, напоследок крепко обняв и расцеловав Татти. Папа добродушно наблюдал за стремительно развивающимся романом. Почему бы нет, дело молодое! Похоже, девочка серьёзно зацепила этого авантюриста; да и он ей вроде как по душе пришёлся… Дьярв намекнул ему перед отплытием – мол, есть серьёзный разговор. Папа догадывался, что по возвращении шкипер попросит руки его дочери. Что ж! Фрог он небедный – по меркам Весёлых Топей так и вовсе богач; ну, да и Ориджаба не лыком шиты! Нынче у него и приданое для дочки найдётся, и родительская доля на свадьбу… В