Слишком поздно он осознал, что надо было прикрыться газетой, и покраснел. Потом, будто желая показать, что он не следил за ней, мужчина, наклонившись, поднял упавшие страницы, свернул газету, положил ее на колени и отвел глаза. Его взгляд остановился на пожилом мужчине, мирно дремавшем в залитом солнцем кресле.

Миранда нахмурилась. Его лицо показалось ей знакомым.

Мужчина сунул руку в карман и привычным жестом вынул сигару. Воспользовавшись серебряным ножичком, он отрезал кончик, зажег спичку о подошву своего высокого ботинка, а затем довольно затянулся.

Опытная актриса, она сразу распознала игру. Возможно, он всего лишь обычный зевака. Она привыкла, что люди смотрят на нее. В роли английской аристократки она часто чувствовала на себе любопытные взгляды и слышала шепот за спиной.

Однако здесь было нечто другое. Его игра была слишком хорошей, слишком рассчитанной. И с каждой минутой он казался ей все более знакомым. Облачко дыма закрыло его лицо.

– Чем могу помочь, леди Эджмонт? – обратился к ней дежурный.

Она повернулась к нему.

– Мой ключ, пожалуйста.

– Слушаюсь, мэм. – Он подал ей ключ.

– Есть ли почта для лорда Эджмонта или для меня?

Дежурный сунул руку в ячейку.

– Нет, мэм.

Вдруг озарение охватило ее. Накладная борода!

– Генри Келлер.

– Что вы сказали, мэм? – спросил дежурный.

– Генри Келлер. – Она оглянулась. Кресло было пустым.

Зажав ключ в руке, она бросилась через вестибюль. Запах сигары оставил след. На тротуаре он повернул налево. Она следовала за ним по запаху, пока не увидела его быстро удаляющуюся фигуру.

– Генри Келлер!

Он вздрогнул, будто получил выстрел в спину, но все-таки сделал еще один шаг вперед.

– Генри Келлер! – Она уже подхватила юбку, чтобы бежать за ним.

Он повернулся к ней, неуверенная улыбка появилась у него на лице.

– Великолепная Миранда. Не могу поверить, что вы узнали меня.

Она остановилась всего в ярде от него. Их взгляды встретились. Он изобразил полное неведение. Она сразу же почувствовала это; уже одна его попытка притворяться выдавала его. Раз он притворялся, значит, таким образом он хотел что-то скрыть. Она готова была держать пари, что его наняли, чтобы навести справки о ней.

– Вам понравилась моя игра?

Он открыл рот, будто хотел возразить. Потом пожал плечами.

– Я пришел совсем недавно. У меня не было времени по-настоящему оценить вашу роль.

– Она не менее хороша, чем роль леди Макбет, уверяю вас. – Она закусила губу. – Вы по-прежнему работаете в агентстве Пинкертона?

– Да.

– И кто-то нанял вас, чтобы навести справки о лорде и леди Эджмонт. – Это был не вопрос, а утверждение.

Он кивнул.

Она поежилась и постучала ногой об ногу, чувствуя, как холод начал пробирать ее через ботинки.

– Не выпьете ли со мной кофе у меня в номере? Я как раз собираюсь туда подняться.

Он медлил.

– Мне кажется, с профессиональной точки зрения мне нельзя этого делать.

Она взяла его за руку, будто они были старыми друзьями. Ее улыбка не выдавала волнения.

– Но подумайте, как вам будет легко справиться с вашим заданием.

Ему следовало высвободить руку и уйти, но ее голубые глаза удерживали его на месте; к тому же он никогда не забывал ее. Он кивнул.

– Пожалуй, вы правы.

– Тогда пойдемте.

Она по-прежнему была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел; самой красивой женщиной, с которой ему доводилось сидеть рядом, и уж точно самой красивой женщиной, которая когда-либо угощала его кофе. Он следил за тем, как ее изящные руки брали чашку с блюдцем и наливали кофе.

– Сахар?

– Да, мэм.

– Сливки?

– Нет, спасибо.

Она подала ему чашку, потом налила себе. Она пила черный и очень горячий кофе.

Он смотрел на нее и ждал.

Наконец она поставила чашку на стол и взглянула на него своими чудесными голубыми глазами.

– Вас нанял сенатор Уолдрон или сенатор Батлер?

– Я не имею права разглашать имя моего клиента.

Она пожала плечами.

– Батлер, я полагаю. Он весьма беспринципный человек. Он считает всех такими же бесчестными, как он сам, поэтому обо всех наводит справки.

Келлер посмотрел в чашку, потом поднял глаза на свою собеседницу.

– В этом случае он был прав. Она грустно улыбнулась.

– Я помню, как вы наводили справки о Рейчел Уэстфолл для меня.

– Я это тоже помню. – Он опустил глаза. – Помню это и кое-что еще. У Рейчел Уэстфолл была старшая сестра, девушка, которая когда-то давно неожиданно исчезла. Эту девушку звали Миранда Драммонд. – Он взглянул прямо ей в глаза. – Вы и есть Миранда Драммонд.

– Я – Миранда Катервуд.

Он попробовал кофе и убедился, что он прекрасно приготовлен. В гостинице готовили кофе гораздо лучше, чем он делал это сам.

– Миранду Драммонд разыскивал Бенджамин Уэстфолл, – заметил он, припоминая все детали того запутанного дела. – Но вам об этом было известно.

– Да, я это знала.

Он закрыл глаза, отыскивая в памяти подробности.

– Он нашел вас в труппе странствующих актеров. Вы играли на сцене, когда вам было всего семнадцать лет. Расследование проводил детектив по имени Паркер Бледсоу.

– И он был убит.

– С этим Бледсоу случилась ужасная вещь. – Он поставил чашку и сложил руки на коленях. – Он был убит на улице, возвращаясь из конторы в тот день, когда нашел вас. Он написал отчет, который, как теперь я понимаю, был неполный. Ваш отчим заплатил по счету, хотя дело не было по-настоящему закрыто. Или было?

– Думаю, что было, – сухо заметила она.

– А ваш отчим поместил вас в исправительный дом для малолетних проституток.

– Я это тоже помню – очень отчетливо. И еще я помню, что Паркер Бледсоу погиб ужасной смертью.

Келлер нахмурился, вспомнив описание события.

– Его смерть так и не была расследована до конца.

Выражение ее лица осталось спокойным.

– Кажется, предполагаемым орудием убийства была сабля.

– Это только предположение. Но Паркер Бледсоу действительно был... обезглавлен.