Когда они оба освободились от одежды, она развела ноги, приглашая его. Но вместо того чтобы сразу войти в нее, он поднял ее ноги себе на плечи и обхватил ее бедра.

– Шрив, – простонала она. – Что ты делаешь?

– Отдаю всего себя, – выдохнул он. Ощущение полноты счастья исторгло у нее удовлетворенный стон. Никогда еще он не был так глубоко в ней. Он касался самой сердцевины ее существа.

– Двигайся вместе со мной, – прошептал он. – Двигайся, любимая.

Они вместе начали движение вверх-вниз. Напряжение нарастало, а с ним желание слиться друг с другом в единое целое.

– Шрив, – шептала она. – Шрив!

Его лицо было олицетворением страсти: мускулы были напряжены, белые зубы под черной щеточкой усов обнажены в улыбке, черные глаза устремлены в пространство куда-то за пределы комнаты.

– Ромео, – прошептала она. – Мой Ромео.

Слышал ли он ее или нет, она не знала, но он опустил голову и посмотрел прямо ей в глаза, создавая полную иллюзию, что он видит. Казалось, его глаза смотрели ей прямо в душу.

– Ты готова? – выдохнул он.

– Готова, – воскликнула она. – О да, готова!

Он откинул голову назад и вошел глубже, чем прежде. Одной ногой он упирался в спинку кровати. Ее тело сжалось как пружина под его напором. Горячая, дающая жизнь жидкость устремилась в нее.

Ее чрево сжалось, потом раскрылось, впитывая каждую драгоценную каплю жизни, которую он ей дарил.

В эту чудесную минуту ощущения усилились, гул в ушах и в крови нарастал, перед глазами замелькали звезды и солнечные крути.

Темнота, в которой он пребывал, ужасная темнота, на мгновение уступила место звездному дождю. Но это было лишь наваждение. Его прерывистое дыхание с трудом вырывалось из груди, пот покрыл тело. Миранда застонала.

Приподнявшись, он нарушил слияние их тел. Она расслабилась, потом свернулась калачиком и положила руку себе между ног, будто хотела удержать пережитое ощущение в себе.

Он лег рядом, обнял ее и закрыл их обоих одеялом.

– Это ты Билли?

Низкий голос позвал его из глубины экипажа. Надвинув кепку на глаза и скрестив ноги, Билли стоял у стены. Услышав голос, он повернул голову.

– Кому какое дело?

– Так ты Билли? – Голос стал более настойчивым.

– Возможно.

– Если ты Билли, то у меня для тебя есть пятьдесят долларов.

– Это слишком мало.

– Но их может быть больше, если я найду Билли.

Билли наклонился к окну экипажа, заглядывая в глубину.

– Я тот, кто вам нужен, но я ничего не делаю для человека, которого не вижу.

Из тени высунулась рука с кошельком, в котором позвякивали золотые десятки. Билли уставился на кошелек.

– Ты прекрасно все видишь, – сказал голос. – Ты видишь, что лежит в кошельке. А это то, ради чего ты работаешь.

– Что вам нужно?

– Некий мистер де ла Барка хорошо отзывался о тебе.

– В самом деле? – удивился Билли. – Это для меня новость.

Человек в экипаже медлил.

– Нужно сделать одну работу.

– Слушаю.

– Одна женщина... Билли громко выругался.

– Опять женщина. Черт. Почему вы не выберете более серьезного противника?

– Ты хочешь получить эти деньги?

– Конечно. Но я хочу пятьдесят за работу и еще пятьдесят потом за молчание.

– Достаточно пятидесяти.

– Мало, – бросил Билли. – Прошлый раз моим ребятам крепко досталось.

– Вы глупо вели себя.

– Прощайте! – Билли зашагал по улице.

– Подожди! – В окне мелькнуло лицо.

– Ну что еще?

– На этот раз никаких проблем не будет. Она будет одна.

Билли посмотрел в конец и в начало улицы. Переминаясь с ноги на ногу, он медлил. Потом приблизился к окну экипажа.

– Я слушаю.

Мужчина в темноте наклонился ниже. Нижняя часть его лица была чем-то закрыта.

– Через два дня в восемь часов утра она будет выходить из гостиницы. На ней будет траурное платье. Она везде ходит одна, одетая во все черное. Черт бы ее побрал.

Лошадь нетерпеливо переступала ногами. Она вертела головой и пофыркивала, выпуская из ноздрей густой пар. Экипаж сдвинулся вперед на пол-оборота колеса.

Билли должен был последовать за ним.

– Эй, держите лошадь на месте. Говоривший продолжал, будто ничего не заметил.

– Вашингтон – опасный город. Перед гостиницами всегда интенсивное движение. С ней может произойти несчастный случай. Фургон, крытый, конечно, как тот, что вы использовали прежде, может случайно потерять управление.

Билли злорадно усмехнулся.

– Может, переехать ее и не остановиться. Такое часто случается.

– Вот именно. – Кошелек открылся, и теплые золотые монеты потекли в руку Билли.

– А потом вы приедете на это же место и принесете мне еще пятьдесят? – спросил он.

– Точно.

Билли выпрямился и спрятал деньги в карман штанов. Потом положил руку на окно.

– Не вздумайте провести меня, сенатор. В экипаже наступила тишина. Уличный бродяга язвительно усмехнулся.

– Вы не знаете, как сейчас трудно заработать. Если хочешь научиться добывать деньги, надо держать ухо востро.

– Вот имя женщины и название ее гостиницы, – наконец произнес голос. – Сделаешь дело, и я или кто другой принесет тебе еще пятьдесят долларов.

– Лучше, если это будете вы, сенатор. – Билли протянул руку за запиской. – Я не возьму деньги из руки, в которой может оказаться нож.

Записка легла ему в ладонь, и в тот же момент раздался стук трости в крышу наемного экипажа. Кучер натянул поводья, и экипаж покатился в темноту.

Билли со смехом спрятал деньги и записку поглубже в карман.

Правда всегда скажется.[68]

По спине Миранды пополз холодок. Она поежилась. За ней явно кто-то следил. Она передернула плечами, но ощущение осталось. Резко обернувшись, она обвела взглядом вестибюль гостиницы.

В кресле у противоположной стены сидел мужчина. Газета, которую он, видимо, читал, лежала на коленях, а пара страниц соскользнула на пол. Их взгляды встретились, и на его лице отразилось неподдельное удивление.