Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я перестану общаться с Диной полностью, как только мы с Алисой помиримся. Но совершать ту же ошибку, что и в прошлый раз, когда моя попытка быть честным вышла боком, больше не буду. Да и какой в этом смысл, если мы с Диной действительно снизили градус общения до минимального?
— И тебя так просто отпустили? Не верю.
— Имеешь полное право. Но я говорю правду.
В моей нынешней системе ценностей я не кривлю душой, считая себя свободным мужчиной, потому что в моей жизни нет никакой постоянной партнерши с серьезными обязательствами, у меня никто не живет, я ни за кого не несу ответственность. И единственная женщина, у которой есть ключи от моей квартиры, сидит напротив.
— Алиса, мне очень стыдно за все те слова, которые я говорил. В особенности за резкие слова. И я…
Она поднимает палец, как бы намекая, что мне лучше закрыть рот, и показывает выразительный мыслительный процесс.
Я мысленно готовлюсь услышать, какой хуевый.
— За те резкие слова, где ты об измене со старым козлом, и о том, на какой детородный орган мне пойти?
— Мне правда жаль, что я вел себя как подросток.
Когда женщина права — нужно признать, что она права. Иначе примирение вообще не имеет смысла. Даже если я вряд ли когда-то смогу переварить ее измену. Но вся суть отношений, как оказалось, свелась для меня к тому, что с Алисой и ее заебами мне лучше, чем без нее и в полном покое.
Ведущая всего этого дурацкого свидания дает команду поменять партнёров, но Алиса, вместо того, чтобы пересесть, встает и бежит в фойе. Я кивком извиняюсь за нас обоих и выхожу следом. Она уже забирает куртку у гардеробщицы и выскакивает на улице. На мне только пиджак, поэтому я выхожу за ней без заминок.
Ловлю за руку, тяну на себя, и Алиса, стараясь не поворачиваться ко мне лицом, пытается вырваться. Свободной рукой разжимает мои пальцы, но я успеваю перехватить ее за плечи и притянуть к себе.
Град ударов кулаками мне везде, куда попадет, тоже принимаю спокойно и заслужено.
— Ты! Просто! Мудак! — Лисица бьет наотмашь, уже даже не скрывая, что плачет. — Проклятый предатель! Убирайся! Видеть тебя не…
Не знаю, как мне это удается, но за долю секунды успеваю разжать руки и тут же обхватить ими ее лицо.
Притянуть к себе.
Жадно вдохнуть ее какой-то особенный запах, пополам с ароматом терпкого и еще прохладного весеннего вечера.
И глаза у нее вот так — просто невероятно огромные.
Хоть несмотря на остроту момента, внутри меня закипает дикая злость, стоит вспомнить, что вот это все — мое — лапали руки другого мужика.
Но я проглатываю унижение.
— Только попробуй меня поцеловать, — шипит как дикая кошка.
— Врежешь по бубенчикам?
— Говоришь, как Танян, — фыркает она.
А ведь правда, в моем лексиконе таких слов никогда не было.
Так что самое время закрыть Лисице рот, пока она не врубила мозги и не составила вполне логическую цепочку выводов.
— Мартынов, даже не смей, — продолжает сопротивляться Алиса, хотя мне кажется, что предел ее «положенного периода сопротивления» вот-вот закончится. — Я тебе язык откушу, понял?
— Зачем мне язык, если не будет тебя? — пошлю, нарочно медленно проводя им по губам, чтобы она вспомнила все те пошлые сообщения, которые слал ей когда-то.
— Чтобы ублажать всех своих бесконечных баб? — язвит уже откровенно слабо.
— Нет никаких баб, Волкова. Только ты. Вот так во мне застряла. Самому удивительно.
Это чистая правда.
В ней нет вообще ничего такого, на что я обычно «клюю» — роскошная грудь не в счет — и что обычно ищу в женщине, с которой собираюсь провести определенный отрезок своей жизни. Она наоборот — полная противоположность того, что мне нужно. И теперь совершенно точно знаю, если бы в то наше первое свидание знал, что все так обернется — просто свалил бы на хер, даже если бы это выглядело трусостью. По крайней мере, мои мозги были бы в порядке. И план на жизнь — тоже.
Но теперь уже не важно.
Я все равно маниакально повернут на этой ненормальной девушке.
— Ты идиот, если думаешь, что я снова…
Ок, я идиот, Лисица, но разговор сейчас не об этом.
Рискую, когда опускаю руки ей на талию и притягиваю к себе так крепко, что нам обоим приходится сделать глубокий вдох.
Наконец-то Алиса приспускает маску молодой стервы, и на ее лице читается знакомая мне паника пополам с надеждой.
— Мне тоже очень страшно, Волкова, — говорю со всей серьезностью и даже почти искренне. Потому что практика показывает, что постоянные шторма могут потопить даже самый крепкий корабль. Но, может, лучше тихонько лежать вдвоем на дне, чем плавать не с теми?
Мне так хочется ему верить, что предает собственное тело.
Как будто внутри меня все подчинено не законам биологии, а настроению маленьких чертей, фей и демонов, у которых именно сегодня громкая пьяная вечеринка, и за мной не присматривает даже команда экстренного контроля.
Господи, о чем я только думаю?
Какие демоны? Какие черти и пьяные феи?
— Мне не страшно, — бормочу в ответ на признание Марта.
Нужно держаться ради себя и своих принципов.
Я смогла вышвырнуть из своей жизни одного мужика, смогу выбросить и другого.
Потому что оба эти пути — в никуда.
А чтобы освободить свою жизнь для чего-то нового, нужно избавиться от всего старого.
В особенности от мужиков.
Чтобы начать все…
Я не успеваю закончить мысль.
Голова начинает кружиться очень сильно, потому Андрей ловит момент моего безволия и крепко прижимается губами к моим губам.
Я хочу закричать, оттолкнуть его, но вместо этого лишь открываю губы для его языка и горячего страстного поцелуя, от которого подкашиваются ноги.