первобытного человека феномен духов есть прямое доказательство реальности духовного мира. Если мы спросим, что для него означает этот феномен и в чем тот проявляется, то выясним, что чаще всего это будут видения, связанные с призраками или духами. Принято считать, что подобные видения шире распространены среди первобытных, чем среди цивилизованных людей, причем подразумевается, что такие видения – всего-навсего суеверия, а цивилизованные люди видят призраков, только когда им нездоровится. Не подлежит сомнению, что цивилизованный человек куда реже прибегает к гипотезе о существовании духов, но, по моему мнению, этот психический опыт среди современных людей встречается столь же часто, как и среди людей первобытных. Единственное различие состоит в том, что первобытный человек говорит о призраках, а европеец рассуждает о сновидениях, фантазиях и нервных симптомах, которые для него важны меньше, чем для первобытного человека. На мой взгляд, европеец, доведись ему стать участником тех же испытаний и церемоний, какие проходит знахарь-колдун, желающий вызвать духов, обрел бы опыт сродни опыту дикаря. Безусловно, он истолковал бы этот опыт иначе и отнесся бы к нему снисходительно, однако фактической стороны дела это не меняет. Хорошо известно, что европейцы обретают крайне любопытный психический опыт, когда им случается продолжительное время обитать в примитивных условиях или когда они оказываются в какой-то иной необычной психологической ситуации.

[574] Одним из главнейших источников первобытной веры в духов выступают сновидения. Очень часто реальные люди в сновидениях становятся «актерами», и первобытный человек охотно принимает их за духов или призраков. Сновидения для него несравненно более значимы, нежели для человека культурного (kulturmenschen). Он не только всем рассказывает о своих снах, но и наделяет их необыкновенной важностью, так что нередко складывается впечатление, будто он не в состоянии отличить сны от реальности. Для человека цивилизованного сны, как правило, лишены всякой ценности, пусть даже отдельные люди приписывают некоторым сновидениям особое значение вследствие их загадочного и поразительного содержания. Тем самым подкрепляется достоверность утверждения, что сны ниспосылаются «свыше». Но такое ниспослание непременно предполагает того, кто ниспосылает духа или призрака, хотя современному разуму такое логическое умозаключение почему-то чуждо. Превосходным примером здесь будет тот факт, что мертвые порой приходят в сновидения живых; первобытные люди наивно усматривают в этих образах выходцев с того света.

[575] Еще одним источником веры в духов являются психогенные заболевания, нервные расстройства, в особенности истерического характера, нередкие среди первобытных людей. Поскольку подобные болезни проистекают из психических конфликтов, по большей части бессознательных, то дикарю кажется, что они вызваны какими-то людьми, живыми или мертвыми, но так или иначе причастными к его субъективному конфликту. Если причастным оказывается умерший, то естественно допускается, что это его дух нападает и чинит козни. Причины патогенных конфликтов нередко кроются в детстве и тесно связаны с воспоминаниями о родителях, а потому нетрудно понять, почему первобытный человек придает такое значение духам мертвых и родичей. Отсюда вырастает широко распространенное почитание предков, которое, по сути, есть прежде всего способ уберечь себя от злобы мертвых. Всякому, знакомому с нервными болезнями, известно, сколь велико влияние родителей на пациента. Многие пациенты ощущают преследование со стороны родителей, даже если те давно умерли. Психологическое воздействие родительских фигур настолько значительно, что во множестве культур разработаны целые системы поклонения, призванные умилостивить предков[483].

[576] Вне сомнения, душевные болезни тоже играют большую роль в ряду причин, вызывающих веру в духов. Среди первобытных людей эти болезни, насколько мы знаем, носят преимущественно бредовый, галлюцинирующий или кататонический характер, то есть, совершенно очевидно, относятся в целом к проявлениям шизофрении – болезни, которой страдает подавляющее большинство хронически нездоровых в умственном отношении пациентов. Во все эпохи и повсюду о помешанных говорили, что они одержимы злыми духами, и это убеждение подкреплялось собственными галлюцинациями пациентов. Причем мучения доставляют не столько видения, сколько «голоса». Очень часто это голоса родственников или людей, имеющих какое-либо отношение к психологическому конфликту пациента. Наивному разуму такие галлюцинации, разумеется, представляются действиями духов.

[577] Невозможно рассуждать о вере в духов без того, чтобы не затронуть вопрос о вере в существование души. Эта вера коррелирует с верой в духов. Поскольку, согласно первобытным убеждениям, призрак есть, как правило, дух умершего человека, то прежде он должен был быть душой этого человека. Это особенно заметно там, где считается, что у каждого человека всего одна душа. Но такое мнение господствует не везде: часто человеку приписывают две или более души, причем одна из них переживает кончину и является бессмертной. В таких случаях дух умершего оказывается лишь одной из нескольких душ живого. То есть это лишь часть целостной души, как бы ее психический фрагмент.

[578] Потому вера в наличие души есть необходимое основание для веры в духов, по крайней мере в том случае, в той степени, в какой речь идет о духах умерших. Впрочем, первобытные люди верят не только в духов умерших. Существуют также стихийные демоны, которые никогда не были ни людскими душами, ни частями этих душ. Значит, данная группа духов должна иметь иное происхождение.

[579] Прежде чем излагать психологические основания веры в души, я хотел бы коротко суммировать уже упомянутые факты. Я выделил три главных источника веры в духов, служащие для нее твердой опорой: видения призраков, сновидения и патологические нарушения психической жизни. Наиболее распространенными и обыденными здесь являются сновидения, неоспоримая важность которых для понимания примитивной психологии сегодня общепризнана. Что же такое сновидение?

[580] Cновидение есть творение психического, возникающее в состоянии сна без сознательной мотивации. Во сне сознание гаснет не полностью, всегда остается некоторая его доля. Например, в большинстве сновидений ощущается присутствие эго, пускай это эго подвержено строгим ограничениям и причудливо искажено (его обозначают как «сонное эго»). Это лишь обрывок, тень бодрствующего эго. Сознание возникает, лишь когда с эго ассоциируются психические элементы, а эго представляет собой психический комплекс с чрезвычайно крепкими связями. Сон редко бывает вообще без сновидений, и потому можно допустить, что активность эго-комплекса нечасто прекращается целиком – обыкновенно она ограничивается сном лишь до известной степени. Психическое содержание, ассоциируемое с эго во сне, конфликтует с ним точно так же, как конфликтуют внешние обстоятельства повседневной жизни, из-за чего в сновидениях мы обнаруживаем себя в ситуациях, немыслимых для нас в состоянии бодрствования, но при этом близко схожих с теми, в которые мы попадали в действительности. Как и наяву, реальные люди и предметы оказываются в нашем поле зрения, и тем самым сновидческие образы словно привносят иную реальность в сознающую область «сонного эго». Мы не чувствуем себя творцами сновидений, нам,