— Думаю, теперь вы можете официально считаться его двоюродным прадедом, — констатировал Филипп.

Джордж смущенно покашлял.

— Да уж, выходит, я такой глубокий старик! — Поздравив родителей, он вернул ребенка и снова пристально посмотрел на Филиппа. — Я очень, очень рад с тобой познакомиться. — Затем обернулся к Чарльзу: — У тебя прекрасный сын.

— Весь в своего отца, — тихо заметила Джейн.

— Ну, идите же, закусите! — внезапно предложил всем Джордж. — Скоро начнутся танцы, так что вам имеет смысл подкрепиться.

Он задумчиво посмотрел им вслед. Росс помог деду перебраться в кресло на колесиках, и тот неподвижно застыл. Клэр пристально наблюдала за ним, ловя каждое его дыхание, опасаясь, не начинается ли у него приступ.

— Джордж? — тихо спросила она.

— Нет-нет, все в порядке. Просто прокручивал две разные истории — одну здесь, а другую — здесь. — Он указал сначала на свою голову, затем на грудь.

Клэр догадалась, что он продолжает размышлять над событиями, столько лет назад разлучившими его с братом. Оставалось только надеяться, что сегодняшний день залечит его раны.

— Один умный человек однажды сказал мне, что в сердце человека заключено больше мудрости, чем в голове целой кафедры ученых, — сказала Айви.

— Это был ваш дед? — спросила Клэр. — Джордж, да вы просто гений!

— Нет! — покачал головой Джордж. — У меня слишком много недостатков. За свою жизнь я совершил столько разных глупостей и ошибок, что…

— Да вы посмотрите вокруг! — Она повела рукой на шумную, оживленную толпу его многочисленных родственников, которые закусывали, обменивались шутками, радостными приветствиями, удивленными восклицаниями. Это была прекрасная сцена на фоне синего озера в окружении леса и гор. — Вот что вы совершили, вы и ваш брат! Эти люди — наглядное свидетельство того, что вы не напрасно жили на этом свете. Джордж, думаю, вам есть чем гордиться.

— Так вот за что ты ей платишь! — пошутил Росс.

— А не ты ли выговаривал мне за то, что я нашел ее по Интернету! — усмехнулся Джордж и снова стал серьезным. — Клэр права. Я все занимался своим списком дел, пытался подвести итоги своей жизни… Но только теперь осознал, что мое самое грандиозное достижение заключается вот в этом, в этой огромной семье. Все они… служат доказательством того, что я пребывал на земле, что я чего-то стоил.

У Клэр стиснуло горло. Под конец жизни у человека остается только любовь, которую он дарил своим близким.

Как же она заблуждалась, когда думала, что сможет без нее прожить!

Росс крепко сжал плечо деда. Ей понравилась это неподготовленная поза, и она, взяв фотокамеру, щелкнула затвором, но мигающий огонек показал, что батарейки уже сели.

— Я сейчас вернусь, — бросила она. — Только возьму запасную батарейку. Сегодня мне предстоит много снимать.

Торопливо направляясь к своему коттеджу, она ругала себя за то, что не наняла фотографа, но почему-то об этом никто не подумал. Одна из Беллами, Дэзи, была профессиональным фотографом и обычно снимала семейные праздники, но сейчас она была в отъезде. Так что придется обойтись аппаратом Клэр.

Любовь и счастье переполняли ее, ей казалось, что она не идет, а летит над землей. Хочет ли она остаться в Авалоне? Жить с Россом? Она готова была забраться куда-нибудь на крышу и закричать на весь мир: «Да! Да! Я согласна!» Как ей не хватало этого прилива веры в жизнь, в свои силы! Теперь у нее было ради чего рисковать.

Весело напевая, она вбежала в коттедж… и сразу ощутила опасность. Внутри еще не замер какой-то слабый, неопределенный звук. Скрип половицы или… затаенное дыхание.

Ее охватил леденящий ужас. Она повернулась и дернула на себя дверь, но было поздно. Кто-то набросился на нее сзади. Прижал к двери, одной рукой схватил за горло, а другой поднес к подбородку холодный ствол пистолета.

— Кто-нибудь ходил узнать, почему Клэр так задерживается? — спросил Росс. Ему показалось, что она пошла за батарейкой для фотоаппарата, но, может, он ослышался. Он взглянул на часы: кажется, прошло уже около часа, а она так и не появилась.

Этот час пролетел очень быстро. Семейная встреча Беллами превратилась в настоящий праздник. У каждого брата была огромная семья, множество внуков и несколько правнуков. Дети готовили фейерверк и с нетерпением ждали наступления темноты. Росс слышал, как они шумной стайкой спустились на берег озера.

— Я ходила, — напряженно сказала Айви. — Я ходила ее искать.

— И что?

— Ее нет. И… гм… Росс, даже не знаю, как сказать. Из коттеджа пропало редкое кольцо деда, от Тиффани.

Росс отошел в сторону от кузины и Натали. Чуть вдалеке люди продолжали кружиться в танце. Чарльз танцевал со своей женой, а дед с мисс Дэрроу. После всего, что рассказывал дед о прошлом, Росс опасался какой-нибудь вспышки эмоций, ссоры. Но, к счастью, все обошлось, на встрече царило радостное настроение, так как бывшие три мушкетера — дед, Чарльз и Джейн — отдали предпочтение любви, а не давнему соперничеству, как дым рассеявшемуся в прошлом.

— Росс? Что-то случилось? — спросила его кузина.

— Мне нужно уйти, — поспешно сказал Росс. — Только не забудь, передай деду, что я вернусь, как только смогу.

— Вас… вас должны были арестовать, — сквозь стиснутые зубы проговорила Клэр.

— А твой приятель помощник прокурора должен был быть живым и веселым! — засмеялся Вэнс Джордан. За все эти годы он ничуть не изменился — был таким же копом из кино, красивым и сильным.

Боже! Боже милостивый! Опять это случилось! И все по ее вине!

— Я в тебе разочарован, Кларисса, — зло произнес Джордан. — Ты долго была умницей и держалась в тени. И ты хранила свою тайну, не то что те двое. Большинство людей не умеют хранить тайну.

Ей это давалось без труда. Нетрудно было хранить тайну, когда двое из тех, кто о ней знали, были убиты.

Она всегда считала, что любовь делает человека уязвимым, и сейчас это подтвердилось. Как только Джордан пригрозил, что стоит ей пикнуть, и все эти Беллами станут погибать один за другим, она сразу замолчала. Она не сомневалась, что он выполнит свою угрозу. Она делала все, чего он требовал. Все.

Маленький гидросамолет покачивался на воде у пристани, натягивая якорный трос. Голые скалы на берегу озера отражали все звуки: пение птиц, вздохи ветра, плеск волн о поплавок гидросамолета.

Она догадывалась, что ему нужен был испачканный его кровью карман, единственная улика, которая связывала его с убийством. И готова была без сопротивления отдать эту улику. Слишком многое стояла сейчас на кону. Она связала свою жизнь с Россом и его семьей, и это давало ему неограниченную власть над ней.

Но это не значило, что она сдалась. В кармане ее по-прежнему лежал радиопередатчик — в форме некрасивых часов, которые она недавно сняла с руки.