Нефелла помнила, что Мирьяма шла последней. Люди торопились к берегу, но Нефелла полетела обратно. Мирьяма была еще жива. Она лежала, истекая кровью. А воды пролива уже начинали смыкаться, накрывая вражеских солдат. Мирьяма говорила Нефелле, что той нужно спасать себя. Однако Нефелла не желала бросать подругу. Подхватив Мирьяму на руки, она взлетела.

Я не верила своим ушам: в голосе Азриеля звучал благоговейный восторг.

– Драконий не переставал удивляться случившемуся. Даже через несколько лет, когда они с Ризом вспоминали переход через пролив, он недоуменно разводил руками. История Нефеллы противоречила всем законам логики, опровергала все принципы обучения. Нефелла, для которой был тяжел сирфемский щит, подняла на руки Мирьяму, чей вес втрое превышал ее собственный. И не только подняла. Она взлетела с Мирьямой в воздух и устремилась к противоположному берегу. Внизу бурлило море, а Нефелла летела так, как летали лучшие сирфемские воины. Пролив изобиловал высокими острыми скалами. Это был настоящий каменный лабиринт. Изможденные сирфемы не могли подняться выше и застревали между зубчатых ловушек. Но Нефелла с ее маленькими, слабыми крылышками… Будь они чуть шире, она бы тоже застряла. А так она летела дальше, неся умирающую Мирьяму. И откуда только взялись эта быстрота и искусность полета! Нефелла лавировала между скалами. Она летела почти над самой водой, не имея сил подняться выше. Но крылья ни разу ее не подвели. Даже искривленное правое крыло оказалось благом, когда она ныряла в щели между скалами.

У меня щипало в глазах.

– Нефелла благополучно достигла берега. В тот же вечер возлюбленная объявила ее своей женой, а Мирьяма… благодаря Нефелле Мирьяма и сейчас жива.

Азриель вертел в руках плоский белый камешек.

– Эту историю Риз рассказал вначале мне, а потом уже остальным. И с тех пор мы решили, что отныне в военных делах будем руководствоваться нефеллианской стратегией.

Я изумленно посмотрела на него.

– Мы… Риз, Кассиан и я договорились постоянно напоминать друг другу о том, что сила и слабость способны неожиданным образом меняться местами. Порою слабость становится величайшей силой, а незаметная личность способна изменить весь ход истории.

– Получается целая… нефеллианская философия.

Азриель кивнул.

– На их острове каждый год устраиваются состязания в честь знаменитого полета Нефеллы. Поскольку люди не могут летать, желающие состязаться пробегают расстояние, равное длине пролива. И Нефелла каждый год награждает победителя цветочной короной.

Азриель бросил камешек, но не в воду, а на берег.

– И потому, Фейра, мы будем упражняться, пока есть такая возможность. Неизвестно, чем потом может обернуться каждый дополнительный час занятий.

История Нефеллы всколыхнула меня. Забыв о содранных ладонях и ноющих мышцах, я встала и расправила крылья.

– Тогда продолжим занятия.

В нашу спальню я не пришла, а прихромала. Риз сидел за столом, листая книги.

– Я же тебя предупреждал: Азриель – упрямый и безжалостный придурок, – не поднимая головы, сказал он.

Он взмахнул рукой, и из купальной донесся звук льющейся воды.

Я пробормотала слова благодарности и поплелась в купальную. Боль в спине, бедрах и костях заставляла сжимать зубы. Болела каждая часть тела, отчего я не могла убрать крылья. Они волочились за мной, шурша по дереву, ковру и снова по дереву. Это был единственный звук, сопровождавший шаги моих предельно уставших ног. Пар над купелью манил поскорее залезть в горячую воду, но на это у меня не хватало сил.

Еще один круг мучений: сбрасывание одежды.

В спальне скрипнул стул. Послышались мягкие, кошачьи шаги, затем…

– Хотя ты и знаешь, но позволь напомнить: купель существует не для созерцания, а для мытья.

У меня не было сил, чтобы зыркнуть на Риза. Я шагнула к воде, споткнулась и, наверное, ударилась бы лбом о стенку купели, если бы он меня не подхватил.

Вся одежда на мне исчезла. Вероятно, отправилась в прачечную. Риз осторожно опустил меня в воду. Вместе с крыльями.

Я лишь застонала, наслаждаясь горячей водой. Голова сама собой привалилась к стенке купели.

– Я сейчас вернусь, – пообещал Риз, выйдя из купальной, а потом и из спальни.

Пока он ходил, я успела заснуть. Риз осторожно коснулся моего плеча.

– Вылезай, – сказал он, но вытащил меня сам, вытер и отнес на кровать.

Риз уложил меня на живот. Весь столик был уставлен принесенными им снадобьями. Я почувствовала слабый аромат розмарина и еще чего-то знакомого. Но вспоминать название мне было тяжело. Ладони Риза блестели от какой-то мази. Через мгновение она оказалась на моей истерзанной спине.

Вместо благодарности я недовольно застонала. Риз принялся разминать мышцы спины. Я вскрикивала и взвизгивала, когда он касался самых больных мест. Но пальцы Риза двигались с необычайной осторожностью. Постепенно обжигающая боль сменилась тупой и вполне терпимой.

А потом он взялся за мои крылья.

Вот оно, блаженное облегчение для напряженных, саднящих мышц. Заботливые пальцы Риза с дразнящей нежностью касались самых чувствительных мест. Одно было настолько чувствительным, что я невольно скрючила пальцы ног. У меня свело живот. Руки Риза подобрались к моим лодыжкам. Он двигался очень медленно, поднимаясь все выше, и постепенно достиг бедер. Прикосновение к их внутренним сторонам было таким дразнящим, что я невольно засопела. Пальцы поползли выше, пока не оказались на ягодицах. Их Риз растирал очень умело и… возбуждающе. Затем его пальцы переместились к пояснице и наконец к крыльям.

Прикосновения изменились. Риз пытался что-то почувствовать, то надавливая на мою спину, то дотрагиваясь едва ощутимо. Его пальцы двигались то кругами, то волнообразно, вызывая у меня то блаженные замирания, то жжение.

Мой позвоночник сильно нагрелся и размягчился. Казалось, еще немного – и он начнет плавиться. Ноготь Риза слегка царапнул по особо чувствительному месту.

– Можно подумать, что ты не упражнялась, а побывала в сражении, – рассуждал вслух Риз. – Не умеешь ты себя беречь.

Его пальцы лениво кружили по моей спине.

Я ответила странным набором слов, где перемешались мольба и ругань. Риз наклонился. Его дыхание согревало кожу между крыльями.

– Я тебе говорил, что у тебя самый скабрезный ротик из всех, какие мне доводилось слышать?

Мой ответ лишь подтвердил его слова. Риз усмехнулся. Другая его рука скользнула между моих ног.

Я качнула бедрами, требуя продолжения. Но Риз не торопился. И здесь его движения были ленивыми, как и поглаживания крыла. Потом он поцеловал меня между крыльев.

– Вижу, ты не настолько устала, чтобы мы с тобой… И как мы этим займемся, дорогая Фейра?