Анна уселась на высокий стул перед зеркалом, расправила складки. Она улыбнулась своему отражению в зеркале.

– Могу открыть секрет, дорогая сестра. Я никогда, никогда не позволяла ему даже ненароком коснуться меня. Никаких ласк, никаких трогательных пожиманий рук. Ничего! И после полугода такой пытки он уже сходил по мне с ума. Он пылал от страсти!

– А почему он не мог просто переспать с кем-нибудь еще?

– О! Он не только мог, но и делал так. Но здесь была одна закавыка, дорогая. Эти девушки к тому моменту уже были лишь замещением меня. – Она посмотрела на Элизабет. – Именно так!

Элизабет завесила картину тканью и отошла к окну. Улица была заполнена людьми, спешащими по своим делам. Кричали уличные торговцы, под самым окном продавщица цыплят громко нахваливала свой товар.

Элизабет жалела теперь о том, что встретилась с сестрой. Если бы не эта встреча, у нее остались хотя бы воспоминания. Она поглядела вдаль на холмы. Хорошо, что Эмрис с Джеми еще не вернулись. Элизабет была в смущении. Как она будет представлять мужу свою сестру?

– Я знаю, Генрих испытывал привязанность к Мэри, – продолжала между тем Анна. – Но он все равно использовал ее и выбросил вон. А потом он захотел тебя, но ты сбежала. Ты действительно дурочка, Элизабет! Ты могла иметь у себя на побегушках самого могущественного в мире короля, если только бы научилась с ним правильно обращаться.

Элизабет вновь повернулась к сестре.

– Но я, – быстро продолжила Анна, не желавшая, чтобы ее прерывали, – я его получила. Я сообразила, что ему нравится именно такой тип женщин, как у нас в семье. Фигура, грудь, конституция, черные волосы. Генрих очень к этому неравнодушен. И я стала охотницей, а он – моей добычей.

Оглядев себя в зеркале, она аккуратно заправила за ухо выбившийся из прически черный локон.

– Я притворилась, что без ума от него, и стала соблазнять. Да… я дала ему понять, чего он лишается, – Анна громко рассмеялась. – В этом отношении жизнь во дворце имеет свои преимущества. Там так много возможностей показать королю свои девичьи прелести. То, якобы случайно, дать возможность заглянуть в вырез платья, то показать обнаженную ножку… и быстро спрятать. Какое наслаждение наблюдать, как он ловится на подобную чушь и буквально дуреет от похоти. И тут же отступить, краснея. Или ни с чем не сравнимое удовольствие сказать ему, когда он идет в наступление: «Ах, потерпите до свадьбы, Ваше Величество! Мы не должны испортить удовольствие первой брачной ночи! Она должна стать великим событием». А затем держаться некоторое время в тени. И моя «честь» в сохранности, и его похотливое желание растет как на дрожжах.

– Ты играешь в опасную игру, Анна! Что же помешает Генриху взять тебя силой, в конце концов?

– Ах, Элизабет, ты принимаешь меня за дурочку! Он никогда этого не сделает, – убежденно ответила Анна. – Я давно убедила Генриха, что между нами существует мистическая связь. Этот развратный козел убежден, что во мне есть что-то «святое». А он безумно суеверен, как ты знаешь. Я внушила ему, что королева никогда не сможет родить ему наследника, потому что их брак не угоден господу. Мне удалось разыграть его, что я иногда слышу «голоса». Ангельские «голоса» объяснили мне, что его брак с Екатериной противоречит божьим законам, потому что она – вдова его брата, и что род Тюдоров из-за этого может прерваться на нем. Я много времени потратила на то, чтоб внушить ему, что только моя невинность в брачную ночь может спасти королевский род, ведь это сообщили мне «ангелы». И он поверил мне, Элизабет! Он верит мне!

– Анна, задумайся на минутку, что ты делаешь! И что будет с тобой, если ты не сможешь родить?

– Тут и думать нечего! – фыркнула она. – Я рожу, когда стану королевой.

Элизабет следила за сестрой в зеркале и вдруг, на какое-то неуловимое мгновение, увидела в ней маленькую девочку, которую помнила все эти годы. Что случилось с ней с тех пор, она не понимала. Но это лицо, проступившее на секунду в зеркале, было совсем не похоже на ту самоуверенную и высокомерную особу, которая появилась в ее доме сегодня.

– Это тебе объявили твои «голоса», Анна? Что ты родишь королю сына?

– Я устала от этого спора, – лениво протянула Анна и, взглянув на себя в зеркало, помрачнела. – И это напомнило мне о причине, которая привела меня к тебе.

– А я думала, тебя привела ко мне сестринская любовь и «невыносимое одиночество», которые ты так искусно описала в своем письме.

Лицо Анны напряглось и окаменело от слов Элизабет.

– Нет, не обольщайся, с этим я покончила много лет назад! Вскоре после того, как была брошена своими сестрами!

Впервые с тех пор, как Анна переступила порог этой комнаты, в ее черных глазах Элизабет заметила быстро промелькнувшую боль.

– Но мы вынуждены были покинуть тебя, Анна.

– Вы… бросили меня! Оставили одну! – прошептала она. В глазах ее появилось отсутствующее выражение, как будто она перенеслась в далекое прошлое. – Только что у меня была семья, старшие сестры, которые ухаживали за мной. Сестры, которых я любила. И которые, как я думала, любили меня. И вдруг, в одно мгновение, я осталась брошенной, вычеркнутой, забытой…

– Господи, Анна… – шагнула к ней Элизабет. – Все было совсем не так!

– Стоп! – сухо бросила Анна. – Оставь свою ложь и оправдания при себе! Они тебе сегодня еще пригодятся.

– Но ты должна выслушать меня. Причина, по которой мы с Мэри…

– «Мы с Мэри»… – горько повторила Анна, перебивая ее. – Вслушайся в свои слова. «Мы с Мэри»! Всегда были только вы с Мэри. – Она перевела дыхание и отвернулась к окну. – Вы вдвоем думали только о себе и ни о ком другом. Ты всем с ней делилась! Временем, вниманием, тайнами. Но я же тоже была твоей сестрой! Что ты сделала лично для меня?

– Я любила тебя! Все, что я чувствовала к Мэри, я чувствовала и к тебе. Все, что я делала для Мэри, я делала и для тебя. Делиться с тобой своими творческими планами и мечтами я не могла, ты была слишком маленькой! – Элизабет охватил ужас. Она сама оказалась причиной чудовищного превращения Анны в эту жестокую, холодную женщину. – Послушай, Анна, ты была сильной девочкой. Временами тебе должно было казаться, что я больше внимания уделяю Мэри, но это только потому, что она была слабее тебя. Она нуждалась в помощи. Во многих вещах она была совершенно беспомощна.

– Стоя в горящем аду посреди пожара в Золотой долине, я тоже нуждалась в помощи! Испуганная… и одинокая, – Анна быстро смахнула с щек слезы. – Ты подбежала к горящему шатру. Я узнала тебя и бросилась следом. Но ты искала и звала Мэри. Только Мэри! Тогда я остановилась и стала наблюдать за тобой. Ты боролась с огнем за ту единственную сестру, которую любила. А ведь я стояла там же – беззащитная, одинокая, никому не нужная, – Анна быстро повернулась к Элизабет и посмотрела прямо в глаза. – А потом ты просто исчезла. Испарилась! Вместе с Мэри. Вы бросили меня, ни разу не прислав ни строчки. Ничего. Ни прощания, ни привета, ни слов любви!