— Ну, знаете, я бы попросил вас…

— Не надо меня просить. Вы ведь пришли сюда не просить, а угрожать, — не упускал инициативу из рук Ярчук. — У нас в республике стабильная, спокойная обстановка, а вы, человек, не имеющий никакого отношения к ГКЧП, прибыли, чтобы дестабилизировать ее. Причем прибыли, не согласовав это ни с Генштабом, ни с министром обороны, ни с кем бы то ни было. Вы тут мне все время угрожаете: «Решение ГКЧП! Нужно выполнять решение ГКЧП!» Вот эти документы, — похлопал он по листикам бумаги, — но здесь все не так, как вы излагаете. Вы все переврали.

— Что именно я переврал?! — покрылся багровыми пятнами Банников.

— Все, от начала и до конца. Кого вы представляете? Вы пришли сюда, заявив, что являетесь уполномоченным. А где документ, который удостоверяет это? Покажите хоть какой-либо документ, который бы подтверждал ваши полномочия. Даже в годы революции, в условиях военного положения, люди, которых посылали из Смольного в различные губернии России, приезжали туда, имея мандат, подписанный лично Лениным или кем-то из руководителей ревкома. А где ваш мандат?

Банников беспомощно оглянулся на безмолствующих генералов, на партийного лидера Украины, и все поняли, что никакого документа, подтверждающего полномочия, у генерала нет. Да, они могли объяснить это спешкой, особой ситуацией, которая сложилась в Москве, однако факт оставался фактом.

— Кто конкретно вас уполномочивал? — окончательно добивал генерала армии Ярчук, «наезжая» на него уже по третьему заходу. — Где ваш мандат? Предъявите его мне и присутствующим здесь руководителям республики. Почему мы должны верить только вашим словам?[23]

— Да по радио же сто раз передавали! — изумился генерал. — Что еще нужно, чтобы понять?..

— То, что передавали по радио, — вот оно, у меня на столе. Но радио — это не документ. Сегодня они передали одно, завтра все это опровергли. Сегодня были гекачеписты, а завтра эти же гэка…путчисты. И вообще завтра откуда-то появится Русаков и объявит, что ничего такого, никакого гэкапутчизма не было, что это все придумали сволочные газетчики. Опять на журналистов все свалят — вот что произойдет буквально через два-три дня. Поэтому на стол сюда документ. Настоящий. Чтобы с круглой печатью, как положено. Тогда будем говорить.

— Но для того я сюда и прибыл, чтобы обсудить вместе с вами…

— Я не знаю, для чего вы сюда прибыли. Не… знаю! Если вы уполномоченный, должен быть мандат. Так и так, мол, уполномоченный такой-то. Кого вы здесь представляете? Корягина? Так он только что звонил. И сказал: «Здрасьте! Всем привет». Так и сказал: «Здрасьте! Всем привет!» А, как вам это нравится?! — саркастически рассмеялся Ярчук, осматривая всех присутствующих и как бы призывая посмеяться вместе с ним.

Вице-премьер неуверенно подхихикнул, но тут же сник под испепеляющим взглядом главкома.

— Позвонил, — никак не мог угомониться Ярчук, — поражая всех нас, в том числе, уверен, и вас, генерал Банников, своей несерьезностью. А главное, полномочий ваших руководитель и госбезопасности, и гэкапутчистов так и не подтвердил.

Поскольку генералы угрюмо, поопускав головы, молчали, Ярчук победно взглянул на Журенко. «Первый коммунист Украины» сидел неподвижно, тупо глядя на лежащую у него на коленях папку, из которой выглядывали кончики каких-то небрежно сложенных бумаг. Ощутив на себе властный взгляд Предверхсовета, «партайгеноссе» поднял глаза, мельком посмотрел на него, затем на Банникова, и вновь опустил голову.

«Теперь он уже вмешиваться не будет! — открыл для себя Ярчук. — Хотя Банников конечно же рассчитывал на его понимание и помощь. Почему же теперь он угас? Понял, сколь жалким представляются полномочия этого безмандатного генерала? Или, может, подействовало то, как я держался в разговоре с шефом госбезопасности? Подействовало; конечно же не могло не подействовать! Вот он, партноменклатурный жук, и решил выждать, чтобы не оказаться замаранным…»

— Нет, лично вас, Валентин Петрович, — неожиданно благодушно произнес Ярчук, обращаясь к Банникову, — я, конечно, знаю. Но сейчас вы для меня не «Валентин Петрович», а представитель гэкапутчистов. Я — глава суверенного государства. А вы прибыли сюда и начинаете угрожать мне армией! Кто вам давал право натравливать армию на законную власть страны? Вы что, для этого прибыли сюда? Устраивать здесь переворот, военный путч? Заговор против конституционной власти? Провоцировать конфликт между демократическими силами, между коммунистами и армией? Вы этого добиваетесь?!

Банников снова пытался вставить что-то свое, как-то объяснить ситуацию, взять инициативу в свои руки, но у него этого не получалось. Тактика базарного натиска, к которой очень умело прибегал Ярчук, буквально выбивала его из седла. А ведь в самом деле еще несколько минут назад все было предельно ясно. Он, генерал, прибыл сюда, чтобы построить перед собой всех этих зарвавшихся украинских «дерьмократов» и показать им, кто есть кто в этой стране; и существует ли сила, способная прекратить весь этот бардак…

— Значит, так, — в очередной раз прервал его на взлете генеральского красноречия Ярчук. — Давайте не будем заострять этот конфликт. Потому что я сейчас же свяжусь с министром обороны и Председателем Верховного Совета СССР и потребую, чтобы вас немедленно отстранили от должности главкома. Отстранили! По дороге сюда, — не давал он генералу опомниться, — я беседовал с Елагиным. Он сам позвонил мне и решительно заявил, что никакого «гэкачепе» Россия не признает.

— Да слышали мы уже все это, слышали! — буквально взревел сопровождавший Банникова генерал-майор, чью фамилию Ярчук успел забыть. — Страна гибнет, а мы тут говорим черте о чем!

— …Потому что в России, как и в Украине, — демонстративно проигноривоал его реплику Ярчук, продолжая свой монолог, — есть законно избранная власть. Значит, Россия вас не признает, Президент СССР и все его структуры вас тоже не признают. Возникает вопрос: чего вы добиваетесь? Кто вы такие? Вот будут у вас официальные документы, я их изучу, затем встречусь с Президентом Русаковым, тогда и поговорим. А пока что власть в Украине будет одна — Верховный Совет. И вот, Кабмин, — указал рукой на мгновенно зардевшегося вице-премьера Дасика, — в лице его руководства, такую позицию полностью поддерживает. Правильно я говорю, товарищ Дасик?

— Да-да, конечно, — едва слышно и явно растерянно подтвердил тот.

— Но у вас может возникнуть така ситуация, когда вы уже не в состоянии будете… — опять принялся запугивать его Банников.

— Если в республике возникнет какая-то нештатная ситуация, то в резерве имеется командование наших, украинских, военных округов. Вот генерал-полковник Череватов, например, — поставил Ярчук в неловкое положение командующего Киевским округом. — Мне его мандат не нужен. Точно так же, как и ему не нужно никакое гэкачепе. Потому что у него есть министр обороны. Так вот, с ним, как с командующим округом, мы и будем советоваться. Верно я говорю, Степан Николаевич?