Несколько мгновений молчания и…

– Принято, Малыш. Готовьтесь. Заберем вас ботом. Расчетное время прибытия – пять минут. Начали.

Вот честно. Секунд десять Степа потратил на осмысление. Он долго готовился. Он старался продумать все варианты. Как их будут встречать, как за ними прилетят, как будут забирать. Что они должны будут делать. Но вот оно все случилось так, как он и хотел… и Степа растерялся. Правда, всего на десять секунд. Этот вариант они с Декстером и Пеньком тоже рассматривали.

Щелк, щелк, щелк.

– Кабан, Пенек, есть связь с «Жабой», забирают через пять минут. Шой… Кабан, со мной. Забираем Птицу. Пенек, остаешься здесь, задача – встретить бот. На тебе координация и информация. Все, пошли.

Наплевав на все лужи и кочки, Донкат бросился обратно в туман. Сзади, как и положено настоящему кабану, тяжело несся Декстер. Он в тумане не видит вообще ничего, его надо ориентировать. Туман принял их как родных. Степа даже удивился, ему самому стало тут легче и спокойней. Хотя о спокойствии можно забыть.

Так, где Селена с профессором? Вот они.

На ходу откинув забрало, Степа закричал.

– Профессор, Селена, собираемся. Через пять минут тут будет бот. Нас забирают. Быстрее. Пошли.

Здесь было уже видно, что делать, и саксу перестала требоваться навигация. Декстер обогнал притормозившего Донката, тяжело вскинул на плечи все еще неподвижного Соловья и развернулся, готовый бежать обратно.

– Подождите.

Петрухин то ли не расслышал, то ли не понял. Профессор схватил за руку сакса.

– Подождите, куда мы?

– Домой.

Лагерь они не разбивали, вещей у них нет, кроме рюкзаков. Степа непроизвольно взял за руку Селену. Вот и собрался. Ну же, профессор.

– Как же… а ведь… но ведь… – растерялся Петрухин.

– Все уже обсудили, – Степа глянул в упор на профессора. – Нам нужно как можно быстрее оказаться дома. Это уже не вопрос науки, это вопрос жизни. Там, – Донкат указал рукой за пределы тумана, – нас ждут не только друзья. Времени нет совершенно.

Петрухин растерянно и как-то даже беспомощно обернулся.

– Попрощаться…

С кем прощаться? Степа с подозрением посмотрел на профессора. Идти надо, время не ждет. Не отпуская руки Селены, он тоже осмотрелся вокруг. И вдруг понял, с кем хотел прощаться Петрухин…

Туман вокруг плыл мягкими волнами. В нем, как тогда во время Степиного сна, появлялись и исчезали образы. Резкие и мягкие, большие и маленькие, далекие и близкие. И Степа снова мог их понимать. Туман… грустил. Ему было жаль с ними расставаться. И чувства этих образов были настолько сильны, что Степа чуть не выпустил руку Селены. Он уже готов был остаться. Не нужны ему все эти войны, деньги, контракты…

– Мы идем? – тяжелая рука толкнула его в спину.

Донкат с непонятной ему самому злостью обернулся. Сзади кабаньей тушей, нет, двумя кабаньими тушами громоздился Декстер с Соловьем на плечах. Раз полковника поправили, то церемониться с ним, таская на руках, как ребенка, Декстер не стал. И так развлечения хватит.

– Время, время, – поторопил его сакс.

В Степиной руке шевельнулась ладошка Селены. И Донкат очнулся. Нет, это был не морок, его никуда не заманивали. Туману на самом деле было жаль с ними расставаться.

– Я еще вернусь, – пообещал Степа одними губами. – Правда. Сейчас нам спасаться надо. А когда все уляжется, я вернусь. Спрошу у профессора, куда можно, и вернусь.

Туман в ответ грустно улыбнулся. Плавными образами, закружившимися в печальном хороводе.

– Пошли, – потянул его Декстер.

Степа устыдился. Он тут с образами разговаривает, а Шойс на себе еще килограммов под двести веса тащит.

– До свидания, – прошептал Степа и повернулся.

И уже каким-то непостижимым образом, спиной, увидел, как далеко-далеко, на другом конце длинного тоннеля, ему махнула на прощание овальная фигура.

К ним обернулся Петрухин.

– Все, я закончил. Можем идти.

– Старт, – Степа рванулся с места.

Отрывающихся клочьев тумана снаружи стало как будто бы больше. Они мельтешили, мешая рассмотреть, что происходит. На забрале шлема красовалась уже знакомая «палитра» вместо тактической схемы. Бегом, бегом.

– Быстрее, – как только точки на схеме обрели очертания, Степа услышал Пенька. В голосе космоштурма при виде них отчетливо послышалось облегчение. – Они уже прилетели. Малыш, связь на пятом канале.

– Принято, – на бегу кивнул Степа. – Все на пятый.

И задергал углом рта, переключаясь.

– Малыш на связи, прием.

– Где вы? – другой голос, более молодой.

Это была не та «Жаба», другая. Та, первая, все еще уворачивалась в воздухе от трех сигар, не отпуская их от себя.

– Вышли из тумана, движемся по дороге, видите нас?

– Вижу. Ускорьтесь. У нас три-пять минут до огневого контакта.

Какого контакта? Как три-пять минут? Степа перевел взгляд на тактическую схему. Ого! Откуда они такие быстрые взялись?

Бледно-красные точки больше не стояли на месте. Они двигались. И некоторые из них двигались гораздо быстрее остальных. Три точки, чуть большего размера, вырвались вперед и почти добрались до зеленой, стоящей слишком далеко, чтобы стартовать прямо сейчас. Степа в последний момент схватил себя за язык, чтобы не задать глупейшего вопроса типа: «А что так далеко сели?». Вряд ли пилоты просто поленились. Куда туман пустил – туда и сели. Донкат обернулся на ходу. Белая стена, как руками, помахивала клочьями тумана, прощаясь.

– Мы идем.

Степа ускорился и догнал Пенька, бегущего впереди. Нападения сзади ждать не приходится, так что смысла в арьергарде не было никакого. Пенек шел с более чем приличной скоростью, задавая темп остальным. Степа за ним еле поспевал. За Степой тяжело отдувался Декстер. Селена с Петрухиным замыкали бегущую процессию.

Двести метров. Еще каких-то двести метров, и все. Спасены. Донкат пригляделся к редкой цепи убээсов, рассыпавшейся вокруг стоящей «Жабы». Космоштурмы? Ура, не придется самим себя прикрывать.

– Еще быстрее, – раздалось вдруг в наушниках.

Что еще? Степа оторвался от кочек под ногами, присмотрелся к забралу и похолодел. Одна из сигар вывалилась из воздушной карусели и угрожающе быстро приближалась к ним.

– Есть огневой контакт, – скупо сообщил голос в наушниках.

И тут же впереди замелькали вспышки. Ничего себе скорость у коспехов, удивился было Степа, но тут же понял причину такой оперативности. Точки, догонявшие беглецов, были не «псами космоса». Три атмосферных бота разошлись широким полукольцом, стараясь не попасть под огонь стоящей «Жабы». Но ее орудия молчали. Вернее, молчали, но не все. Короткие очереди разрядов осыпали верткие машины снопами сверкающих искр. Основные же стволы плазменных орудий, способные в секунду уничтожить любой из этих аппаратов, так и не сделали ни одного выстрела. Причина была более чем очевидна, достаточно было лишь глянуть наверх, на приближающуюся «сигару»: «Жаба» берегла энергию для более серьезного противника. Впереди полыхнуло еще раз: цепочка космоштурма ответила противнику слаженным залпом.