Смерть Элизабет породила проклятие, а значит только смерть Элизабет положит ему конец.

Лорен забросила кольцо в распахнутую пасть дерева-призрака.

Позже девочка осознала, что, не окажись рядом офицера Лопеза, она бы точно погибла. Воздух разрезал страшный вопль, полный ярости, боли и предательства: Тварь из дерева проглотила кольцо.

По центру дерева пробежала трещина, берущая начало от той самой точки, куда когда-то ударила молния. Одна половина ствола завалилась вперед, а вторая – назад. Лорен все еще смотрела на место, где до этого зияла пасть, когда офицер Лопез оттолкнул ее.

Земля под деревом разверзлась. Рыхлая почва начала осыпаться в пустоту. Камни, трава, цветы – все валилось в расползавшуюся дыру. Лорен разглядела, как корни дерева тянутся все глубже, и глубже, и глубже – намного дальше, чем это вообще возможно. Полицейский с девочкой отскочили назад, едва успев оказаться на твердой земле.

Дерево засосало под землю: его корни смотались в спираль, будто язычок праздничной дудки. Разломанный напополам ствол отправился следом, а ветви дерева, прежде тянувшие свои острые когти к небу, ухватили тела Хендрикса и Тохи и утащили за собой.

Через пару мгновений провал запечатался: гладко, ровно, аккуратно – и Лорен с удивлением обнаружила, что на месте дерева теперь зеленеет трава.

Офицер Лопез выдохнул.

– Теперь-то расскажешь мне, что происходит в этом городе?

Лорен не смогла удержаться. Она рассмеялась.

Ван Кристи стоял в гостиной Джо Гелингер и слушал, как Миллера рвет у переднего крыльца.

Миллера всегда тошнит от вида убийств.

Еще вчера Кристи сказал бы, что в Смитс Холлоу толком и не бывает убийств – поэтому-то Миллеру так тяжко. Но вчера вечером он вспомнил.

Вспомнил все тела. Вспомнил всех девочек.

И вспомнил, как он все скрывал, как делал вид, что ничего не случилось, как брал горе этих семей и запрятывал его в подвале в архивные папки, чтобы их больше никто никогда не увидел.

Неважно, что это происходило не по его вине. Неважно, что не он один забыл про этих девочек.

Ему нести ответственность. Он шеф полиции.

И пришло время кому-то другому занять этот пост.

Но перед этим надо кое-что доделать.

Ван Кристи вздохнул и отправился за Миллером, чтобы тот помог ему с телом Джо Гелингер.

Воскресенье

Ярмарка должна была открыться в десять утра, как и в два первых дня. Но Алехандро Лопез не планировал выходить патрулировать территорию. Мэр Тохи умер, а вместе с ним и его приказ охранять ярмарку – по крайней мере, Алекс так решил. Он не был уверен, что сегодня туда вообще кто-то придет. София отправила мужа в магазин за яйцами и молоком. («Понимаю, звучит как бред, особенно на фоне вчерашнего. Но у нас закончились продукты, а дети хотят есть, что бы ни происходило вокруг».)

Так что ранним утром полицейский отправился в магазин: глаза резало от недосыпа, а тело до сих пор оставалось на взводе. Алекс решил доехать на патрульной машине, хотя по регламенту должен был использовать ее лишь при исполнении. Форму он тоже надел. В ней офицер ощущал себя как в броне, будто она могла защитить его от людей, которые еще вчера пытались убить его и его семью.

Бродя по продуктовому, Алекс увидел, что все кругом выглядят крайне потерянными, словно контуженными после сильного удара по голове. Некоторые застревали перед витринами с супами, подгузниками или апельсинами и тупо разглядывали товар в своих руках, словно не понимая, как они тут оказались.

Очевидно, что чары, наложенные на город, окончательно развеялись.

Сможет ли семья Лопезов дальше жить в Смитс Холлоу после всего, что произошло? Алекс сомневался. Лорен попыталась объяснить что-то из того, что случилось вчера, но большая часть звучала страшно сумбурно. Там было что-то про проклятие и каких-то ведьм и монстра из леса. Но Лорен была жутко измотана и на грани истерики, а потом еще и заявила, что мэр Тохи переехал Джейка Хэнсона. Она попросила Алекса вызвать по радио шефа полиции, чтобы парня увезли в больницу, если тот еще жив.

Алекс так и поступил и еще настоял, чтобы Лорен тоже обязательно туда поехала: все же Тохи довольно серьезно ее избил. Каким-то образом, когда полицейский высадил девочку у больницы, у входа их уже ждали Карен и Дэвид.

Ладно, не «каким-то образом». Лорен же сказала, что Дэвид знает про все, что происходит в городе.

И даже если все остальное офицер принять не был готов, что Дэвид не такой, как все, он знал наверняка.

Не такой. Ха. Да, именно это слово. И Лорен тоже. Просто парочка каких-то не таких детей.

(каких-то не таких детей, которые дважды спасли тебе жизнь)

Алекс знал, что стал свидетелем множества странных и необъяснимых вещей. Он также знал, что его разум страстно желал отвергнуть все необъяснимое и поскорее вернуться в тихое безопасное местечко, где не существует никаких монстров, никакой магии и деревьев, пытающихся схватить людей и утянуть их под землю, никаких толп людей, подчиняющихся чьим-то сверхъестественным приказам.

Но, возможно, этому уже не бывать. Возможно, Смитс Холлоу перестанет быть идеальным местом. Теперь это обычный городок с обычными людьми, которые ссорятся, живут, любят, преуспевают, разоряются и ошибаются.

Возможно, это будет город без теней.

Алекс решил, что в таком городе вполне можно жить.

Вторник

Лорен ненавидела больницы, ненавидела, что они пахнут болезнью и страданием, сколько бы дезинфицирующего средства там не вылили.

Но никто не заставит ее покинуть палату Джейка – даже врачи и медсестры, которые уже сотню раз повторили ей, что время посещений подошло к концу. Девочка просто смотрела на них и отвечала, что никуда не пойдет, и те неожиданно решали, что у них имеются другие дела.

Лорен держала Джейка за руку: безжизненная кисть неподвижно лежала в ее ладони. Глаза парня были закрыты, а лицо сплошь покрыто синяками. На правую руку и ногу наложили гипс. На вершине холма Тохи переехал Джейка на автомобиле. Лорен была благодарна, что его голову не раздавило под колесами.

Но он не просыпался.

Однако Лорен все равно продолжала сидеть рядом, держа юношу за руку, и рассказывать ему обо всем, что произошло, от начала и до конца.

«Бабушкин дом сгорел в пожаре. Это вчера случилась. Дэвид говорит, что это потому что дерево пропало, а холм и дерево жили в одном времени. Понятия не имею, что это значит, но Дэвид знает. Он вообще знает страшно много для маленького ребенка. Не уверена, что мама понимает, как с ним теперь обращаться. Да и со мной она тоже не понимает, как обращаться, но сейчас она намного добрее, чем раньше. Или, может, это я стала лучше к ней относиться. Или мы встретились с ней на полпути. Думаю, так и нужно делать, и, в любом случае, мы пытаемся.