видимости, похороны сестры Ассумпты – одни из самых больших похорон в Килбеге с тех пор, как в 1980-х годах скончался местный футболист. Всю неделю выходят статьи о ней с похвалой, с излияниями благодарности за все, что она сделала для женского образования, с неожиданными признаниями о ее многочисленных тайных пожертвованиях в различные благотворительные организации, в том числе и довольно сомнительные, что, казалось бы, шло вразрез с ее католическими убеждениями. Телеканал RTÉ даже решил сделать о ней новостной сюжет, взяв интервью у знаменитых выпускниц школы, таких как Антея Джексон, которая специально приехала на похороны из Лондона. Обсуждается установка статуи в ее честь. Потом кто-то предлагает назвать в ее честь улицу, хотя особого отклика эти два предложения и не находят.

По официальной версии, я отбывала наказание после занятий, а пожар на теннисном корте возник вследствие рокового стечения обстоятельств – из-за плохо установленной проводки после слишком быстрого ремонта и из-за неубранных мусорных контейнеров, которые городской совет должен был вывезти несколько месяцев назад. Мисс Бэнбери, которая смотрела за мной после занятий, неумело пыталась потушить пожар. В газете напечатали статью о том, что она не прошла надлежащий инструктаж по пожарной безопасности. Никаких данных о том, что в здании школы Святой Бернадетты кроме нас присутствовал кто-то еще, нет. Камеры наблюдения странным образом вышли из строя из-за короткого замыкания примерно за час до происшествия.

Никто не может толком понять, что произошло.

Никто из моих родных не может смотреть мне в лицо.

Ро рассказывает мне свою версию. Как он дрался с хулиганами из «Детей Бригитты», пока я была в подвале. Один из них помнил его еще по встрече в феврале, и все они говорили Ро ужасные вещи, которые он отказывается повторять. О том, как он выглядит. О том, кто он такой.

Фиона рассказывает свою историю. О том, как из ниоткуда появились птицы. Как одна из них – предположительно та самая, которую она вылечила, до сих пор держится поблизости. Прилетает в сад перед их домом каждое утро и ждет, пока Фиона выйдет из дома. Как у нее на глазах языки пламени охватывали мисс Бэнбери и как этот образ преследует ее повсюду, даже в снах.

Нуала рассказывает, как Манон быстро изменила свою форму, чтобы быть похожей на одного из «Детей», притворилась, что дерется с матерью, а затем вывела ее со двора. Они застали сестру Ассумпту лежащей у дверей школы.

Манон ни с кем не разговаривает. На поминках она держит за руку мать, склонив голову в молитве. Наверное, ей пришлось нелегко. В конце концов, она не слишком знакома с нами, и кто знает, какие чувства она испытывала, когда была связана с Хэзер.

Лили держала нож. Она вырвала его из земли, а позже отдала мне.

Аарон на похоронах не присутствует.

После нашего разговора с Дори я его не видела.

Мы стоим возле церкви, вшестером, пока наши родители ведут светскую беседу. Мы не знаем, на кого смотреть, что делать. Смерть двоих человек нас потрясла. Согласно официальному заключению, сестра Ассумпта упала, пытаясь выбраться из дыма, из-за чего у нее случился сердечный приступ. Обычная смерть для пожилого человека в необычный день. После необыкновенной жизни.

Уголком глаза я вижу, как к отцу приближается какой-то мужчина. У него настолько чопорный и официальный вид, что я предполагаю, что это кто-то из «Детей Бригитты», подосланный Дори. Но я ошибаюсь. Это просто обычный адвокат.

– Мэйв, меня попросили привезти тебя завтра в офис адвоката, – говорит отец, когда мы садимся в машину.

Я настороженно перевожу взгляд с него на мужчину и обратно.

– Меня что, хотят судить?

– Нет, – отвечает он, не менее озадаченный. – Совсем наоборот.

* * *

На следующий день в офисе адвоката мне в присутствии отца объявляют о том, что сестра Ассумпта недавно внесла поправки в свое завещание и включила в него меня.

– Мэйв, – неуверенно бормочет отец. – Я и понятия не имел, что ты… была близка с сестрой Ассумптой.

– Нет, не была, – ошарашенно отвечаю я.

Затем понимаю, что мне все равно придется им что-то рассказать. И моему отцу, и любопытному адвокату, который изо всех сил старается показать себя профессионалом своего дела.

– Несколько дней назад мы с ней сидели вместе, – неуверенно начинаю я. – Играли рождественские гимны на ее пианино, и я несколько раз помогала ей убираться.

В офисе по-прежнему царит подозрительная тишина.

– Меня часто наказывали, – продолжаю я. – И она часто оставалась в школе после занятий, занимаясь какими-то своими делами, так что мы сталкивались друг с другом.

Адвокат кашляет, а затем смотрит на лист бумаги перед собой.

– Вам было завещано здание школы, Мэйв, – говорит он без всяких объяснений.

– Простите?

– Вам было завещано здание, – повторяет он. – Оно ваше. Или станет вашим, когда вам исполнится восемнадцать. До тех пор оно будет находиться в доверительном управлении у ваших родителей, но здесь специально оговорено, что до этого времени вы имеете право в значительной степени распоряжаться им.

Я лишаюсь дара речи и просто смотрю перед собой в одну точку.

– Ну… – тянет отец. – Это что, одна из тех легенд о старушках, оставляющих целое состояние незнакомцам?

Он так нервничает и настолько ошеломлен, что может только шутить. Не может адекватно воспринимать происходящее. Не осознает, что его дочери-подростку оставили имущество, принадлежащее человеку, при смерти которого она присутствовала. Даже я сама, находясь в шоковом состоянии, понимаю, насколько ужасно это выглядит со стороны.

– И давно в завещание были внесены поправки? – наконец спрашиваю я.

– Месяц назад.

Я внутренне сжимаюсь еще сильнее, думая, что теперь будут говорить обо мне. Новое дополнение к моей и без того ужасной репутации.

«Ворожею не оставляй в живых».

– Что ж, Мэйв, – говорит отец. – Даже если окажется, что здание не подлежит восстановлению, земля, я уверен, очень ценная. Я уверен, что многие захотят построить там отель, офисный комплекс или что-то еще. Можно будет продать землю. Деньги обеспечат тебя на всю жизнь.

Я ничего не говорю. Я просто думаю о ноже с перламутровой ручкой, представляя, как он пробивает стену.

– Теперь и о колледже не стоит беспокоиться, – продолжает отец. От напряженности у него сводит горло, и он отчаянно старается изобразить смешок. – Можешь лет до тридцати путешествовать по свету, если захочешь.

«Когда я услышала зов Богини, она сказала… сказала: «Ты должна вернуться сюда».

Вода, вытекающая из стены. Глубоко внутри в ней жила энергия.

«В конце концов тебе придется вернуться сюда. Это твое служение».

– Я ничего не продаю, – вылетает из меня. – И