class="p1">Я кричал, не понимая, что делать и как поступить. Кричал от боли и безысходности. Я хотел бежать к Огоньку, посмотреть в её бледное, но такое прекрасное лицо, но боялся. Не мог встретиться в реальностью и правдой. Боль душила меня, заставляя мою грудь гореть и разрываться. Я потерял её, не уберёг.

— НЕТ!!!

Сердце несколько раз сильно ударилось о грудь, а затем ещё несколько раз. И так продолжалось раз за разом. Я упал на колени, но боль продолжалась. По всему телу растеклась лава, а вены набухли. Казалось, что каждая кость ломается, а связки рвутся.

Какого дьявола происходит с моим телом? Было так невыносимо, что даже сфокусировать зрение на одном объекте не получалось. Взгляд метался в разные стороны, пока не набрёл на собственные руки. Однако руками назвать их уже было нельзя. Под кожей вздувались пузыри воздуха, будто они бурлили, деформируя кости до неузнаваемости.

Каждая секунда казалась мне пыткой, и чем больше мне приходилось терпеть это, тем быстрее я терял рассудок. Попытки людей подойти ко мне заканчивались тем, что человека просто откидывало в сторону неведомой силой.

Боль утихла, когда от моего тела распространился яркий свет, ослепляя как и меня, так и всех в непосредственной близости. Это был не просто свет, это было нечто необычное: энергия, пугающая своей силой, но завораживала она не менее. Каждая частичка моего тела наполнилась, словно кувшин, неконтролируемой мощью. Сам дух, явно, контролировал ту волю, что была подарена мне. Никогда прежде я не мог чувствовать столько силы, по ощущениям, способной разрушить всё, к чему только прикоснётся. Столько власти и энергии обескураживало меня и пьянило также.

Сверкали молнии, лил дождь, а посреди арены стоял дракон. Дракон, коем являлся я, дракон, на которого все смотрели со страхом, с восхищением и с удивлением. Все эти люди были ошарашены, ведь перед их глазами будто из мёртвых восстала несуществующая легенда. Легенда о золотом драконе.

В глазах многих так и застыл вопрос “не плод ли это бурной фантазии”. “Золотых уже давно не существует”: кричали их безмолвные взгляды и открытые рты. Но вопреки гордости, в моём сердце поселилась лишь злость и горечь от потери Хельвины. Рассудок затуманился местью.

Я по наитию взлетел в небо, куда в страхе, уже перевоплотившись, сбегал отец. Он, как и я сам понимал, коль проснулся во мне золотой, шансы на выживание у отца падали вниз с огромной скоростью. Своими когтями разорву на мелкие кусочки человека, чьё существование уже само по себе ошибка.

Мои крылья стали мощнее, а клыки в разы крепче. Не составило многих усилий догнать беглеца и впиться в его плечо крепкой хваткой. Без сожалений я оторвал кусок плоти под вой боли дракона. Он вопил и пытался улететь, пока я вновь и вновь наносил глубокие раны на его тело.

Перед финальным ударом в моей голове прозвучал измученный голос отца:

— Если убьёшь меня, больше никогда не сможешь её увидеть.

Объяснять мне не было необходимости. Я прекрасно понимал о ком идёт речь. Вокруг моего Огонька столпились подчинённые отца, а тот воришка Юто, продолжая держать Хельвину на руках. Он вложил все силы, чтобы отмахиваться от наступающих. Рискуя жизнью, Юто не оставлял попыток защитить бездыханное тело, хоть сам, наверное, от слёз не видел ни на пол ярда вперёд.

— Она мертва, а ты продолжаешь использовать Хельвину против меня? — не отпуская отца, приблизил я свою морду к нему и посмотрел точно в глаза. — Ты падшее существо, а не гордый дракон!

— Будь она мертва, обруч на её шее открылся бы. — даже в голосе я слышал его раздражающую усмешку, хоть и звучали его слова только в моей голове. — Тебе стоит посп…

Не успел он и договорить, как я уже на огромной скорости приземлялся на трибуны арены. Вокруг поднялась пыль, а сиденья под моими лапами раскрошились в мелкую щепку. Стоило мне только один раз рыкнуть, как эти трусы разбежались в разные стороны. Один лишь Юто остался на своём месте, хоть и видел я, как трясутся его руки.

Потребовалось время, чтобы я принял свой истинный облик.

— Ты молодец, парень. — сказал я и аккуратно поднял Хельвину на руки. Сложнее всего было посмотреть на неё. Силой я заглушил страх и сглотнул вязкую слюну. — Прошу, только не умри на моих руках. Этого я не вынесу.

*Хельвина*

— Что с ней? Она выживет?

— Время покажет.

— Ви, ты слышишь меня?

— Она не открывает глаза.

В уши заливались слова, которые звучали для меня очень отдалённо и тихо, а затем распространялись сильным эхом. Я почувствовала, как по моим щекам пару раз ударили ладонью.

— Что будем делать?

— Дай понюхать ей вот это!

Голоса были сильно знакомыми, но из-за сильной головной боли, я с трудом понимала сказанное.

— ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — сразу несколько человек закричали, но было уже поздно. В мой нос ударил сильный запах ядрённой смеси трав. — Твою мать, Дойон! АПЧХИ!

В носу защекотало и сквозь боль я громко чихнула, разом открывая глаза. Ещё не скоро мой нос перестало щекотать. Припадок был не у одной меня: все кто находились в помещение искажали лица с намерением продолжить чихать.

— Ах ты, старый пень! — выкрикнула Марфа и влепила Сахарку подзатыльник. — Опять ты за своё! АПЧХИ! Видимо, у тебя мозги уже засыхать начали!

— Окстись, женщина неугомонная! — Дойон гордо выпятил грудь вперёд, однако с его маленьким ростом выглядело это жалко. Тётушка одним толчком бюстом оттолкнула старика так, что он как мячик отскочил к противоположной стенке.

— Это я-то женщина? Это я-то неугомонная?!

Дойон в одночасье понял свою глупейшую ошибку и начал убегать от тётушки, как от прокажённого. Только вот Марфа не из робкого десятка: её глаза блестели, а тряпка в руке уже и вовсе казалась смертельным оружием.

— Марфочка, цветок моей жизни, ласточка утренняя, давай не будем опускаться до насилия? АПЧХИ! — в умоляющем жесте сложил руки старик. — Ну хочешь я на колени встану?

— Ты у меня сейчас не на колени встанешь, АПЧХИ! А в небо улетишь, бородатый! — замахнулась тётушка.

— ХЕЛЬВИНА… она, она проснулась, смотри! АПЧХИ! — Сахарок начал указывать в мою сторону. А я не растерялась, сложила руки крестом на груди и закрыла глаза.

По звукам шагов ко мне начали подбегать. План провалился, как только Дойон насильно открыл мои глаза двумя пальцами. И в этот самый момент я громко чихнула и только потом заметила, что лицо старика стало испещрено моими слюнями. Сделав невинный вид, под затяжное молчание, я забрала у тётушки